А чем ты думаешь заняться, когда настанут холода?
Сегодня вспомнила, что так и не перенесла этот фик к себе.
Фик писался почти год, но, на самом деле, между началом и финалом был просто перерыв почти на год, а писался он, когда именно писался, быстро, легко и интересно. Я, надеюсь, что и читается он так же.
Название: Притворяясь друг другом
Автор: vinyawende
Категория: джен
Персонажи: Нолофинвэ, Феанаро, Финдис, Индис, Финвэ, Игнвэ, упоминается много других персонажей
Рейтинг: PG-13 (12+)
Жанр: приключения, агнст
Размер: миди, 19830 слов
Дисклеймер: Все права на персонажей и сюжет принадлежат Дж.Р. Р. Толкину и всем тем, кому они по закону должны принадлежать. Автор фика материальной прибыли не извлекает.
Размещение: только авторское. То есть автор сам разместит текст везде, где посчитает нужным.
Саммари: Сыновьям короля Финвэ непросто поладить друг с другом. По мере того как Нолофинвэ взрослеет, обстановка накаляется все больше, и вот в 1196 году Древ, накануне праздника Прихода эльфов в Валинор, каждый из них оказывается в теле другого. Как это исправить? Почему так получилось? И к чему это приведет?
Примечания: читать дальше1) праздники в честь прихода эльфов в Валинор взяты из "Утраченных сказаний": праздник прихода эльфов (ваниар и нолдор) в Валинор — большой однодневный праздник, отмечается раз в семь лет; праздник прихода телери в Валинор — менее масштабный, чем предыдущий, но отмечается раз в три года; праздник Двойной Радости — раз в двадцать один год оба праздника совпадают, и случается праздник Двойной Радости — самый грандиозный из всех праздников, отмечается семь дней. 2) Приход ваниар и нолдор в Валинор — 1133 год Древ, приход телери — 1161 год. Время действия фика —1196 год. Год рождения Нолофинвэ — 1190. 3) Я сначала хотела вписать в сюжет праздник Двойной Радости, но он не влез по датам, а переносить действие еще на семь лет я не стала. 4) 1 год Древ — примерно 9,8 солнечных лет. До появления Солнца и Луны сюжет, конечно, не дойдет, но просто на всякий случай 5) В тексте упоминается игра под названием "Переход". Командная игра на скорость, смысл в том, чтобы все участники команды как можно скорее перешли со своей части игровой площадки на часть соперников. Игр такого рода много. Одна из них действительно называется "Переход", но подробно описывать ее я не считаю нужным, потому что у эльфов, наверняка, был какой-то свой вариант))).
Пролог
читать дальшеСемейная трапеза, если на ней присутствовал и Феанаро, всегда становилась для Нолофинвэ испытанием. Вдвойне тяжким испытанием, если брат был чем-то особенно раздражен, как, например, сейчас. Напряжение исходило от Феанаро горячими волнами, и Нолофинвэ не сомневался, что, если до конца ужина Феанаро решит это напряжение на ком-то выместить, это окажется именно Нолофинвэ.
Финвэ мишенью Феанаро не становился никогда, с Индис Феанаро вообще лишний раз не заговаривал, Финдис, бывало, цеплял, но гораздо реже, чем Нолофинвэ, может быть, потому что она девушка и нападать на нее ему было все-таки неловко.
Так что вариантов и не оставалось. Нолофинвэ тоже становился все более напряженным в ожидании неприятностей.
— Я мог бы отдельно добраться до Таниквэтиль, и мы встретились бы там, — сказал тем временем Феанаро отцу.
Обсуждать это было бессмысленно. Все равно он уже приехал во дворец, оставалось только дождаться полного расцвета Тельпериона, и вся семья, как хотел Финвэ, отправится в дорогу с другими семьями Тириона, чтобы с ваниар и валар отпраздновать приход эльфов в Валинор.
В десятый раз с этого самого прихода и первый раз в жизни Нолофинвэ. До сих пор он застал только два меньших праздника в честь прихода в Валинор телери, причем один из них толком даже не помнил, ведь ему тогда было меньше года Древ.
Но вот Нолофинвэ дождался большого праздника, и хотя был теперь уже взрослым и серьезным эльда — о чем не уставал себе напоминать! — как ребенок, замирал в предвкушении, представляя, что скоро своими глазами увидит все то, что знал пока только из рассказов. Не просто красоту и блеск большого праздника, устроенного самими Владыками, а такое звонкое, бесшабашное веселье, какого даже в Валиноре не бывает в другие дни.
Правда, по словам отца, все это меркло в сравнении с тем, что случалось на фестивале Двойной Радости, когда, раз в двадцать один год, совпадали праздники прихода в Валинор нолдор, ваниар и телери. Тогда мореходы Альквалондэ оставляли свое побережье, чтобы тоже прийти в глубь Валинора, и ликование и единение становились воистину всеобщими, как будто мир никогда не был затронут Искажением... Но до этого ждать еще семь лет... А пока надо было дождаться хотя бы конца ужина. Время, по ощущениям Нолофинвэ, тянулось ужасающе медленно.
— Дорога, конечно, не часть праздника, но ожидание праздника, и я думал, будет хорошо провести это время вместе, — ответил Финвэ.
— То еще счастье — три дня тащиться в общем потоке по пути, который один и за день сделает, — угрюмо заметил Феанаро.
Финвэ чуть нахмурился, между бровей появилась морщинка, но тут же разгладилась. Он улыбнулся Феанаро.
— А как же Великий Переход? То еще счастье — тридцать лет Древ тащиться в общем потоке по дороге, которую можно было одолеть в оба конца меньше, чем за год.
Феанаро сдержанно улыбнулся, Индис отпила из своего кубка, вероятно, на всякий случай, скрывая от Феанаро собственную улыбку. Реакции Финдис Нолофинвэ не видел, потому что она сидела на той же стороне стола, что и он. А самого Нолофинвэ, как нарочно, разобрал смех. Он попробовал сдержаться, закашлялся, и Феанаро бросил на него раздраженный взгляд.
— Но смысл был именно в том, чтобы прийти в Валинор всем вместе, и мы пришли, в конце концов, — более серьезно продолжал Финвэ. — Хотя понадобилось много времени, даже больше, чем тридцать лет, ведь телери присоединились к нам позже. Но оказаться здесь было большим счастьем. Действительно большим. В честь этого мы и устраиваем праздник.
Финвэ светло улыбнулся, было видно, что для него это все не просто слова.
— Праздник, который отрывает меня от работы на неделю, считая дорогу, — сказал Феанаро.
Нолофинвэ украдкой глянул на него. Должно быть, брат и в самом деле очень уж рассержен, если решил продолжить этот разговор вот так.
— Ну, тогда тебе повезло, что это не праздник Великой Радости, который сам по себе длится неделю, — вздохнул Финвэ. — Хотя и это не так уж много раз в двадцать один год.
— Отец, ты же знаешь, для мастера иногда дороже минута сейчас, чем годы потом, — отозвался Феанаро.
Вот оно что, значит, у Феанаро в разгаре работа над очередным замыслом, понял Нолофинвэ. С другой стороны, у Феанаро работа постоянно была в разгаре, так можно и вообще ничего никогда не праздновать.
Финвэ, вероятно, подумал о том же.
— Нолдор — народ мастеров, Феанаро, — сказал он. — Но веселиться мы тоже всегда любили и умели. Я думаю, и ты с этим вполне справишься.
Слова отца были не то чтобы выговором, но так близки к выговору, как только могли быть, если речь шла о Феанаро. Феанаро с видимым усилием сдержал какой-то ответ и уставился в свою тарелку.
— Но если тебе трудно отложить мысли о деле сейчас, можешь до отъезда поработать здесь, — предложил Финвэ, тут же смягчаясь. — Твоя мастерская тебя всегда ждет, да и моя, если хочешь, в твоем распоряжении.
— Спасибо, — довольно сухо ответил Феанаро.
Напряжение стало таким сильным, что Нолофинвэ удивлялся, как остальным оно еще не мешает дышать. Ему вот мешало. Или это все его собственные нервы. Он каждый раз себя накручивает, когда дома появляется Феанаро. А вот Феанаро, наверняка, никто не волнует, ему вообще на все наплевать. Поневоле позавидуешь.
Нолофинвэ с силой воткнул вилку в кусок оленины, понес этот самый ко рту и вдруг моргнул, как от яркой вспышки, хотя никакой вспышки не было: за окном как раз очень ровно смешивался свет еще не успевшей потухнуть Лаурелин и еще не успевшего разгореться Тельпериона.
А когда Нолофинвэ снова открыл глаза, то заметил, что подносит ко рту кубок. Рука дрогнула, вино плеснулось, но не перелилось через край. Нолофинвэ поспешно поставил кубок на стол, поднял взгляд и посмотрел... на самого себя. "Он сам" ответил ему совершенно диким взглядом, а потом стал рассматривать свои руки.
Нолофинвэ тоже посмотрел на руки. На те руки, в одной из которых он только что держал кубок. Это были руки Феанаро.
Нолофинвэ на всякий случай несколько раз согнул и разогнул пальцы. Они слушались. Он в теле Феанаро!
Не кричать! Только не кричать! Финдис и так уже несколько раз встревожено переводила взгляд с Нолофинвэ... на другого Нолофинвэ. Хотя нет, если Нолофинвэ в теле Феанаро... Значит, Феанаро в теле Нолофинвэ!
Нет. Это невозможно. Этого всего просто не может быть. Но это есть, и нельзя же сидеть и делать вид, что ничего не произошло.
Нолофинвэ вскочил на ноги. Тело подчинилось его воле, как свое, и даже голова не кружилась. Наверное, ему повезло, что они с Феанаро были практически одного роста.
— Я, пожалуй, пойду в мастерскую прямо сейчас! — выпалил он.
И бросился к выходу прежде, чем кто-то мог попытаться его остановить.
Глава первая
читать дальшеВылетев из столовой, Нолофинвэ помчался по коридору, как будто за ним гнались все слуги Темного Всадника разом. Поворот, поворот, поворот, еще поворот, лестница и опять коридор... поворот, поворот, поворот... Снова лестница... Тут Нолофинвэ, наконец, заставил себя остановиться и присел на ступеньку, чтобы немного подумать.
Куда идти, он не знал.
Первой мыслью, конечно, отправиться к себе и спрятаться, надеясь, что все как-нибудь само образуется, так же как и случилось само. Но отправиться в свои покои в теле Феанаро он не мог... то есть мог, конечно... но если его кто-нибудь увидит, это покажется странным, ведь Феанаро в покои Нолофинвэ никогда не заходил. А если туда заглянет мать? Сестра? Или отец? Как Нолофинвэ им все объяснит?
Он никогда не слышал, чтобы эльда вдруг оказывался в чужом теле. Да и не вдруг тоже. Все решат, что он сошел с ума. Хотя нет, все решат, что Феанаро сошел с ума. Но Нолофинвэ-то от этого легче не станет!
Пойти к Феанаро он тем более не мог. Неприятно даже думать, чтобы без спросу войти в чужие комнаты, да и Феанаро ему потом жизни не даст за это. Лучше было бы пойти в мастерскую. А может, и не лучше... Но, в любом случае, мастерская Феанаро — одно из немногих помещений во дворце, которое запирается на ключ. А ключ — у Феанаро... Но если сейчас он в теле Феанаро... то все равно понятия не имеет, где тот хранит ключ от мастерской.
— А, ты тут!
К неприязненным ноткам в голосе Феанаро Нолофинвэ давно привык. Но те же нотки в собственном голосе заставили его вздрогнуть.
— Ты же сказал, что идешь в мастерскую, так с какой стати я должен гоняться за тобой по всему дворцу? — резко спросил Феанаро.
— Я немного перенервничал, — сказал Нолофинвэ с самой крохотной долей ехидства. В сочетании с голосом Феанаро это прозвучало омерзительно. Да что ж такое! Теперь и сказать ничего нельзя!
— Я, знаешь ли, тоже, — ответил Феанаро точно в тон. — А ты смотался оттуда, даже не подумав позвать меня с собой. Хотя, чего и ждать от тебя еще.
— Если бы я позвал тебя с собой, все бы лишились чувств от изумления! — возмутился Нолофинвэ.
— Почему? — спросил Феанаро.
— Да потому что это выглядело бы так, как будто это ты позвал меня с собой, а такого никогда не случалось. Во всяком случае, на моей памяти, — любезно объяснил Нолофинвэ.
От этой интонации его самого едва не затошнило, как однажды в детстве, когда он еще плохо владел своим телом, упал и ударился головой.
Феанаро на несколько мгновений задумался, сосредоточенно сдвинув брови. Нолофинвэ, глядя на него, про себя понадеялся, что когда он сам о чем-то задумывается, это смотрится иначе.
— Но сейчас я бы тебя с собой позвал, — отчеканил, наконец, Феанаро и тут же махнул рукой. — Ладно, не важно. Идем в мастерскую.
— Я не знаю, где ключ, — ответил Нолофинвэ.
— У меня, — начал Феанаро и осекся. — У тебя в кармане связка ключей, один из них от мастерской, я покажу какой.
— Ты носишь с собой ключи от своей мастерской здесь, хотя не бываешь в ней месяцами? — удивился Нолофинвэ.
— Да, — ответил Феанаро.
— Зачем? — спросил Нолофинвэ.
В обычных обстоятельствах ему и в голову не пришло бы спрашивать, чтобы не нарываться лишний раз на резкий ответ. Но сейчас Нолофинвэ почему-то легче было говорить с Феанаро. Возможно, потому что несносный характер брата оказался теперь наименьшей из проблем.
— Чтобы они все были под рукой, если вдруг я... — ответил Феанаро и вдруг опять осекся. — Не твое дело!
— Понятно, — вздохнул Нолофинвэ.
До мастерской они дошли в молчании.
Под руководством Феанаро Нолофинвэ выбрал из связки нужный ключ и принялся вставлять его в замок. Пальцы именно теперь вдруг стали непослушными, задрожали, так что с ключом Нолофинвэ справился попытки с третьей.
— Как не руками, — прокомментировал это Феанаро сквозь стиснутые зубы.
Нолофинвэ повернул ключ на один оборот и почему-то подумал: "Только бы он сейчас не сломался в замочной скважине!", а сразу вслед за этим: "Ну вот, теперь точно сломается...", но ключ повернулся еще раз, и дверь, наконец, открылась.
— Проходи! — приказал из-за спины Феанаро.
Нолофинвэ сделал несколько шагов внутрь. Феанаро быстро вошел вслед за ним и захлопнул дверь.
— Дай ключи! — все тот же приказной тон.
Когда эта история кончится, Нолофинвэ, наверное, будет уже ненавидеть собственный голос.
Нолофинвэ отдал Феанаро ключи, тот быстро запер дверь.
— Теперь сюда никто не зайдет, — произнес он с облегчением.
— И что дальше? — спросил Нолофинвэ.
— Я буду работать, — ответил Феанаро. — А ты сидеть тихо и не мешать мне, пока все не станет так, как и должно быть.
— А если к полному разгару Тельпериона не станет? — спросил Нолофинвэ. — Ты не забыл, что мы уезжаем?
— Не приставай ко мне с вопросами! — отрезал Феанаро.
Как будто Нолофинвэ был малышом, которому срочно потребовалось узнать, почему небо голубое, а трава зеленая.
"Да моя бы воля, я бы вообще с тобой никогда не разговаривал," — подумал Нолофинвэ, но вслух ничего не сказал.
Феанаро уже устроился за рабочим столом.
Лишних стульев в мастерской не было, и Нолофинвэ уселся прямо на пол, если он и соберет здесь сор, то на одежду Феанаро. Хоть какой-то плюс.
Феанаро за столом гремел и звякал чем-то металлическим. Нолофинвэ не приглядывался, чтобы не заработать еще и окрик вроде: "Не смей на меня смотреть!".
Но через некоторое время Феанаро все равно закричал:
— Нет, это невозможно! У тебя руки вообще не работают! Как ты с этим живешь... Хотя ты же все равно ничего не делаешь!
Это уж слишком. Нолофинвэ был совсем не плохим мастером. Не таким, как Феанаро, конечно. Но во многом не хуже отца, а Финвэ превосходил в ремеслах большинство других нолдор.
— Просто ты не умеешь ими пользоваться! — крикнул он в ответ.
— Да это вообще не руки! — крикнул Феанаро и в ярости шагнул к Нолофинвэ. — А ты...
Глаза его горели таким огнем, что Нолофинвэ почувствовал опасность, совсем как недавно на охоте, когда прямо на него побежал кабан... Нолофинвэ вскочил.
Никогда еще они с Феанаро так не ссорились. Но и телами они никогда не менялись. И наедине дольше, чем на пять минут не оставались давным-давно.
Нолофинвэ сгруппировался, готовясь, если что оттолкнуть Феанаро. С досадой подумал, что сейчас, в его теле, Феанаро сильнее. И тут все ему на руку!
— ... вообще не нолдо!
Эти слова Феанаро прокричал, стоя нос к носу с Нолофинвэ. В его перекошенном лице Нолофинвэ уже не узнавал свое.
Вдруг раздался громкий, настойчивый стук в дверь.
Глава вторая
читать дальшеВся ярость с Феанаро мигом слетела.
— Тихо, — прошептал он Нолофинвэ. — Вернее, наоборот, иди открой дверь и притворись, что ты — это я. Отец не должен ни о чем знать.
— Почему ты вообще решил, что это отец? — так же шепотом спросил Нолофинвэ.
— Больше никто не стал бы сюда входить, — ответил Феанаро.
— Ну да, кому охота нарваться, — пробормотал Нолофинвэ.
— Иди открывай, — прошипел Феанаро.
— Ключ дай, — сказал Нолофинвэ.
Снова получив в руки знакомую уже связку, он пошел открывать. Теперь получилось быстрее, чем в первый раз, но все равно долго, стук стал уже непрерывным. Наконец, Нолофинвэ отпер и распахнул дверь.
— Отец, я... — начал он.
Но на пороге стоял не отец, а Финдис.
Нолофинвэ растерялся, такого он не ожидал.
— Что случилось? — спросила Финдис.
— Что ты здесь...
"... делаешь, сестрица?" — хотел спросить Нолофинвэ.
Но на Феанаро это было бы совсем не похоже. А объяснять Финдис... как, если он сам ничего не понимает? Ни один из них ничего не понимает.
При этом какая-то часть Нолофинвэ безумно хотела рассказать все сестре, чтобы та утешила его, как в детстве. Но он уже давно не ребенок. А сейчас он вообще — Феанаро.
— Что ты здесь делаешь? — другим, резким тоном спросил Нолофинвэ.
Но Финдис не смутилась, только упрямо тряхнула головой. Странно, с ним она так никогда не делала... или он не замечал.
— Я первая спросила, — сказала Финдис. — И я не уйду, пока ты не ответишь. Что случилось там, в столовой? И где Нолофинвэ? Он пошел за тобой.
От такого напора Нолофинвэ совсем опешил. А Финдис продолжала:
— Ты знаешь, я могу быть упрямой не меньше тебя. Больше, если потребуется. Так что лучше скажи мне правду, иначе я сейчас переполошу весь дворец и...
— Да успокойся, ничего не случилось с твоим драгоценным Нолофинвэ, вон он стоит, прямо у тебя под носом, — сказал вдруг Феанаро.
При этом тон был такой, что принять его за Нолофинвэ стало невозможно, хотя голос все еще был Нолофинвэ.
Нолофинвэ обернулся и увидел, как Феанаро вылезает из шкафа.
"А что он в шкафу-то делал?" — подумал Нолофинвэ и тут же ответил сам себе: "Прятался от отца, конечно. Сообразил все-таки, что мое присутствие в его мастерской покажется отцу странным".
— Так, — медленно произнесла Финдис.
И Нолофинвэ испугался, что она сейчас лишится чувств. Но Финдис оказалась духом покрепче, чем он предполагал. Только побледнела, но сказала довольно спокойно:
— Значит, ты, — тут она посмотрела на Нолофинвэ. — Нолофинвэ, а ты, — она посмотрела на Феанаро. — Феанаро. Что ж, это многое объясняет.
— Если уходить ты не собираешь, зайди и закрой дверь, — ответил ей Феанаро.
Она так и сделала и даже заперла замок ключом, который все еще был вставлен в замочную скважину.
— Теперь скажи, что это объясняет и кому. Лично я ничего не понимаю, — продолжал Феанаро.
Признание, которое вряд ли часто от него слышали. Нолофинвэ так вообще ни разу в жизни.
— Я о том, что случилось в гостиной, — пояснила Финдис.
— А что такого там случилось? — хором спросили Нолофинвэ и Феанаро.
— Я вроде бы ничего слишком странного не сделал, — продолжил Нолофинвэ уже один.
— Зато, когда он, — Финдис махнула рукой в сторону Феанаро. — Вылетел следом за тобой с криком: "Эй, меня подожди!", отец нож уронил от неожиданности. Он, конечно, хочет, чтобы вы вели себя как братья, но не очень-то на это надеется. Уже. — Финдис вздохнула. — Да и мама удивилась.
— А почему я не мог этого сказать? И сделать? — Феанаро решил, что теперь его очередь удивляться.
— Ты что угодно можешь, — ответила ему Финдис. — Все уже привыкли. Но Нолофинвэ обычно так себя не ведет.
— Да он всю жизнь только и делает, что таскается за мной, — возразил Феанаро.
— Я за тобой, как ты это назвал, таскался только первые два года своей жизни, — с горечью сказал Нолофинвэ, вспоминать об этом ему было неприятно и неловко. — Потом у меня появилось достаточно разума...
— Надо же, — встрял Феанаро. — У большинства эльдар он есть от рождения.
— Чтобы понять, что тебе плевать на меня, — заключил Нолофинвэ, не обращая внимания на очередное оскорбление. Уж говорить так говорить.
Повисло молчание.
— В общем, все это было очень странно, — попыталась вернуть разговор в более безопасное русло Финдис.
— Странно, что отец до сих пор не здесь, — ответил на это Нолофинвэ.
Финдис пожала плечами.
— Наверное, мама его остановила. Ты знаешь, она считает, что лучше не лезть в чужую душу с разбегу. В отличие от меня, — Финдис усмехнулась.
Нолофинвэ невольно усмехнулся в ответ.
— Это все очень трогательно, — произнес Феанаро тоном "глаза б мои на вас не глядели". — Но что дальше? Время идет, ничего не меняется, работать в этом теле я не могу...
В его голосе – то есть опять-таки в голосе Нолофинвэ — послышались отчаянные ноты.
— Можно попросить, — начала Финдис, но договорить не успела.
— Нет, — снова хором закричали Нолофинвэ и Феанаро.
— Не нужно никому ничего рассказывать, — добавил Нолофинвэ.
— Никого ни о чем я просить не буду, — категорично заявил Феанаро.
— Вы с ума сошли? — спросила у них обоих Финдис.
— Вот в том-то и дело, — ответил Нолофинвэ. — Все решат, что мы просто с ума сошли.
— Если и так, вас отправят в Лориен и там все выяснится, — возразила Финдис.
Здравое зерно в ее словах определенно было. Но Феанаро взвился пуще прежнего.
— Нет, никакого Лориена! Все случилось само и должно как-то разрешиться само, без участия Владыки Грез и его жены.
— И это прямо противоречит тому, что ты сказал всего полминуты назад, — заметил Нолофинвэ из чистого упрямства, по сути спорить с Феанаро он сейчас, наоборот, не хотел.
Феанаро не удостоил его ответом. Финдис тоже промолчала. Нолофинвэ на мгновение показалось, что она посмотрела на Феанаро с жалостью, но точно уверен он не был.
— В общем, никаких разговоров ни с кем, — подытожил Феанаро.
Нолофинвэ от этого испытал даже облегчение. Страшно было представить, как все переполошились бы, праздник, которого так долго ждали, оказался бы испорчен.
Может, и глупо было думать о празднике в таких обстоятельствах, но Нолофинвэ замечал, как это важно для отца, для матери, для других старших эльдар, и, если бы сейчас стала известна эта история, получилось бы, будто лично он украл радость у своих близких. Да и вообще у всех, потому что в пределах семьи такое надолго не останется.
— А я бы на вашем месте подумала о том, что все и так поймут, — сказала вдруг Финдис.
За это ей достались два недоуменных взгляда.
— Вы же разные, — как ни в чем не бывало продолжала она. — Те, кто вас хорошо знает, сразу заметят. А к родителям лучше вообще не приближаться, не закрывшись аванирэ. Особенно к маме.
— Ой, — поморщился Феанаро. — Она-то что может заметить, у нее...
— Не смей! — взвился Нолофинвэ. — Не смей говорить гадости о моей матери! Моим же ртом.
— Действительно, Феанаро, — поддержала младшего брата Финдис. — Во дворце отличная акустика. И если вдруг ты закричишь, что наша с Нолофинвэ мать тебе никто, все, конечно, поймут, но если ты закричишь это голосом Нолофинвэ...
Нолофинвэ испытал ужас при одной мысли об этом.
— Даже не думай вытворить такое, иначе я...
— Что ты? — насмешливо спросил Феанаро.
Честным ответом было бы: "Не знаю". Но вместо этого Нолофинвэ неожиданно для себя выдал:
— Разнесу твою мастерскую!
Ответ был совершенно безумным. Так что Феанаро потрясенно заморгал.
— Ты этого не сделаешь! — воскликнул он.
— Сделаю, — упрямо ответил Нолофинвэ.
— Тогда не жди, что это тебе так сойдет,— сказал Феанаро уже зло.
— Прекратите! — закричала Финдис. — Да что с вами?! Так вы раньше не ругались! — она сделала заметный акцент на слове "так".
И правда, разное бывало, но такого еще не было.
Нолофинвэ пожал плечами.
— Стеснялись, наверное, — сказал он. — А теперь мы стали ближе. Можно сказать, влезли друг в друга.
Тут он горько усмехнулся.
Феанаро скривился.
Финдис вздохнула.
— Вы, конечно, можете разрушить жизни друг друга, пока каждый из вас в чужом теле, — сказала она. — Но лучше от этого не станет.
— А от чего станет? — спросил Нолофинвэ.
— Не знаю, — ответила Финдис. — Но, может, вам обоим просто лечь спать, а когда вы проснетесь, все уже наладится? — довольно робко предположила она. — Так иногда бывает.
— У меня не бывает, — сразу ответил Феанаро.
— Но другой идеи у нас все равно нет, — возразил ему Нолофинвэ. — Да и силы понадобятся на дорогу. Я за то, чтобы попробовать.
Все полезнее, чем остаться здесь и часами орать друг на друга.
Финдис благодарно улыбнулась ему.
Феанаро смерил мрачным взглядом их обоих. Мрачный взгляд у него в этом теле получался почти такой же, как в собственном.
"Интересно, это потому что взгляд зависит от духа, а не от тела, или просто всегда было похоже?" — подумал Нолофинвэ.
Но всерьез размышлять об этом желания не было.
— Ладно, — наконец сказал Феанаро. — Все равно работать я не могу.
"Да все поняли уже!" — хотел сказать Нолофинвэ, но сдержался.
Для Феанаро это явно было самым ужасным из всего.
А для Нолофинвэ все пока было ужасным одинаково.
Финдис первой шагнула к двери. Нолофинвэ за ней.
— Стойте, — окликнул их Феанаро.
Они оба остановились и вопросительно посмотрели на него.
— Давайте еще раз договоримся, за пределами этой мастерской никто ничего не должен знать. Ты, — он ткнул пальцем Нолофинвэ в грудь, как будто обвиняя в чем-то. — Притворяйся мной. А я, — он снова скривился. — Буду притворяться тобой.
— Да, конечно, — быстро кивнул Нолофинвэ.
Он опасался, что Финдис опять заведет свое про помощь. Но она сказала:
— С малознакомыми эльдар вы могли бы использовать осанвэ, чтобы подсказывать друг другу. Но с близкими знакомыми и родичами так нельзя, ваш секрет еще скорее раскроется.
Нолофинвэ и Феанаро переглянулись. В детстве, бывало, Нолофинвэ звал брата по осанвэ, и тот даже отвечал иногда. Но после какой-то обиды, теперь уж и не вспомнить было какой, Нолофинвэ твердо решил, что больше сам начинать осанвэ никогда не будет. И вот уже пару лет никакого осанвэ не было.
— Обойдемся и так, — ответил за них обоих Феанаро.
Финдис отперла дверь, сунула связку ключей в руки Нолофинвэ, и все, наконец, вышли из мастерской.
Глава третья
читать дальшеДо жилого крыла дворца они добрались, не встретив ни души. Все приготовления к отъезду были уже закончены, и эльдар, вероятно, разошлись отдыхать. Так что трое детей короля Финвэ, все вместе идущие куда-то, никого не могли удивить, хотя зрелище, вне официальных случаев, было редкое.
Но в самом жилом крыле их перехватила Индис. Вернее, не то чтобы перехватила, но явно ждала их, стоя у окна, а они не сразу ее заметили. Повезло еще, что аванирэ оба Финвиона уже закрылись. Но все равно Нолофинвэ вздрогнул. А Феанаро скривился. Нолофинвэ очень захотелось ткнуть его в бок, но между ними как назло оказалась Финдис.
И именно Финдис заговорила первой.
— Все хорошо, мама, — сказала она.
Феанаро ткнул ее в бок, тонко намекая, что это было невпопад.
Но Индис, похоже, так не считала.
— Рада слышать, — она улыбнулась.
При этом пытливо посмотрела на Нолофинвэ. То есть на Феанаро в теле Нолофинвэ.
— Надеюсь, вы все так думаете?
— Да, конечно, все в порядке, — ответил ей настоящий Нолофинвэ, просто не успев как следует подумать, что делает.
На этот раз Финдис ткнула в бок Нолофинвэ, и вовремя, потому что он чуть не сказал "мама".
— Вам совершенно не о чем волноваться, леди Индис, — вместо этого произнес он.
Назвать маму "леди Индис" было все равно, что с разгону удариться о закрытую дверь, такое случалось с Нолофинвэ в детстве несколько раз, и он совсем не скучал по этому ощущению.
Зато уже начинал скучать по маме, потому что хоть она и стояла в нескольких шагах, он не мог сейчас подойти к ней, обнять, пожелать ей приятного путешествия по Дороге Грез, и не только потому что Феанаро за любое из этих действий с ним разделается, как Оромэ с тварью Темного Всадника. Сама Индис уже смотрела удивленно. "Феанаро" только что сказал ей по собственной инициативе самую длинную фразу за последний год Древ, если не за все время их общения.
Но она приветливо улыбнулась и ему.
— Раз ты так говоришь, тревожиться я не стану.
Нолофинвэ, отлично ее знавший, понимал, что ситуация кажется ей все более и более странной и что тревожиться она, конечно, будет, хотя вмешиваться не станет. Пока.
— Легкого вам всем путешествия по Дороге Грез, — продолжала Индис.
И тут все повисло на волоске, потому что после этих слов она обняла и поцеловала сначала Финндис, а потом Нолофинвэ... ну, то есть, это она думала, что обнимает и целует Нолофинвэ, а сам Нолофинвэ думал, что Феанаро, наверное, сейчас все-таки ее оттолкнет и тогда...
Что тогда, Нолофинвэ толком представить себе не мог, но не сомневался: случится нечто ужасное.
Но Феанаро вообще не пошевелился, просто застыл, как мраморная колонна.
Нолофинвэ, конечно, обычно так себя не вел с матерью, но, поскольку Финдис, не на шутку обеспокоенная происходящим, тоже не особенно живо откликнулась на объятие, Индис только утвердилась во мнении, что происходит нечто необычное, что от нее хотят скрыть. Но настаивать не стала, еще раз окинула всех задумчивым взглядом и ушла.
Нолофинвэ было почти физически больно смотреть ей вслед.
Он явно нашел, что в этой ситуации в тысячу раз кошмарнее всего остального вместе взятого. Феанаро неожиданно согласился с ним, произнеся сквозь стиснутые зубы несколько отборных ругательств.
— Еще одного раза я не перенесу, — сказал он, когда смог произнести что-то, что ругательством не являлось.
— Я тоже, — откликнулся Нолофинвэ.
— Ну, вот и будем надеяться, что к отъезду все пройдет, — попыталась оптимистично сказать Финдис.
Нолофинвэ не стал ничего отвечать, Феанаро, как ни удивительно, тоже.
— Ладно, давайте расходиться, — предложила Финдис, видя, что реакции от них не дождешься.
— Расходиться? — переспросил Феанаро. — Куда?
— По спальням, — с недоумением ответил Нолофинвэ и не удержался от шпильки: — Или ты думал, мы будем спать вповалку в коридоре?
Еще недавно он нарочно воспитывал в себе способность отвечать Феанаро язвительно. Теперь получалось само собой. Даже слишком хорошо.
— Я вообще об этом не думал, — ответил Феанаро. — Но мне совсем не улыбается упускать из виду свое тело, мало ли что ты с ним сделаешь, пока меня нет.
— Мне прямо интересно, что же я, по-твоему, могу с ним сделать? — удивился Нолофинвэ.
— О, не начинайте опять, — вмешалась Финдис, напряженным шепотом. — Вас могут услышать. И если вы, в самом деле, хотите притвориться друг другом, обязательно надо разойтись по разным покоям, — это она уже сказала одному Феанаро. — Мало ли, кто может увидеть вас вместе и удивиться.
— Да кто увидит нас вместе, пока все спят? — возразил Феанаро.
И тут Нолофинвэ вспомнил кое-что важное, что совсем вылетело у него из головы.
— Не обязательно все спят, — сказал он. — Отец тоже, наверняка, желает удостовериться, что все в порядке, и, если мама его не убедила или он хочет узнать подробности, он, может быть, уже ждет меня в моих покоях или зайдет, услышав, что я прошел туда.
— А почему это он пойдет выяснять все у тебя? — спросил Феанаро со странной какой-то интонацией.
— Потому что от тебя все равно ничего не добьешься, наверное, — ответил Нолофинвэ.
— А ты и рад все выболтать и лишний раз на меня пожаловаться, — тут же "здраво" оценил ситуацию Феанаро.
— В жизни я на тебя не жаловался! — возмутился Нолофинвэ. — А эти разговоры у меня вот где!
Он дотронулся рукой до горла.
— Зачем же ты их ведешь? — поднял брови Феанаро.
— Не делай так бровями, я не делаю, — раздраженно сказал Нолофинвэ.
— Нет, делаешь, — неожиданно возразила ему Финдис.
Этого еще не хватало!
— Я задал вопрос, — напомнил Феанаро.
— Потому что отделаться от отца не так-то просто, — ответил Нолофинвэ. — К тому же, это было бы невежливо. А ему это не понравится.
— Да ладно, — Феанаро усмехнулся. – Отец не великий блюститель этикета и не любитель нравоучительных речей.
— Не любитель, — согласился Нолофинвэ. — Но если ты не хочешь следующие полчаса выслушивать его соображения о том, как подобает вести себя благовоспитанному молодому эльда да еще и сыну короля нолдор, даже не пробуй вести себя так... — тут Нолофинвэ остановился, подбирая слова, но ничего особо не подобрал. — Как ты ведешь себя обычно, — наконец, заключил он.
— И часто он тебе о таком рассказывает? — спросил Феанаро, явно изумленный.
— Редко, — ответил Нолофинвэ. — Обычно я и так все делаю как следует.
— А со мной он о таком никогда не говорит, — произнес Феанаро опять со странной интонацией.
И Нолофинвэ вдруг эту интонацию узнал. Ревность. Да это же ревность! Нашел чему завидовать!
— Ну, да, — Нолофинвэ улыбнулся зло. По крайней мере, он предполагал, что именно зло, у Феанаро была одна такая специальная улыбка. — Потому что тебе это не понравится.
— А тебе? — опешил Феанаро, от ответа или от улыбки, трудно было сказать.
— И мне, — ответил Нолофинвэ. — Но воспитывать меня ему это никогда не мешало. В том и фокус.
— Какой фокус? — не понял Феанаро.
Нолофинвэ не стал ничего отвечать, просто отвернулся и зашагал к дверям в покои Феанаро. Теперь необходимость войти туда его нисколько не беспокоила, очень уж хотелось избавиться от присутствия самого Феанаро, которое и всегда-то давило, а теперь сделалось совсем невыносимым.
У него за спиной повисло долгое молчание, а потом раздался голос Финдис:
— Идем, я тебя провожу, ты ведь наверняка не помнишь дороги.
Ответа, если он и последовал, Нолофинвэ не слышал, закрыв за собой дверь покоев.
Глава четверная
читать дальшеПроснувшись через несколько часов от ставшего уже очень ярким серебряного света, Нолофинвэ сразу понял, что предположение Финдис оказалось неверным. Он по-прежнему был в спальне Феанаро. А значит, и в теле Феанаро. Но, по крайней мере, после сна успокоился и не чувствовал тех досады и злости, которые заставили его попросту сбежать от брата и сестры.
Хорошо.
А то, уже засыпая, он с ужасом подумал, что, кажется, сам превращается в Феанаро. По-настоящему, не только внешне.
Интересно, отец все-таки заходил к Феанаро или нет? А если заходил, что Феанаро ему сказал? Надо было условиться, чтобы, если что, отвечать одно и то же.
Думая об этом, Нолофинвэ оделся в походное платье Феанаро. К счастью, все было уже приготовлено и вещи собраны, так что об этом не надо было волноваться. Нолофинвэ на миг замер, вспоминая, упаковал ли он сам вещи и приготовил ли одежду. Выходило, что да, упаковал и приготовил. Тоже хорошо.
Хлопнула дверь покоев, и раздались шаги.
Нолофинвэ порадовался, что как раз успел закончить с одеванием и собрался уже выйти из спальни, как вдруг ее дверь тоже хлопнула, открываясь, и на пороге появился Феанаро. В теле Нолофинвэ, конечно.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Нолофинвэ.
— Мне и зайти нельзя? — возмутился Феанаро.
— Нельзя, я к тебе никогда не захожу, — напомнил Нолофинвэ. — Все удивятся.
— Никто не заметит, — отмахнулся Феанаро.
— Эльдар многое замечают, — возразил Нолофинвэ.
— Большинство, по-моему, дальше своего носа вообще ничего не видят, — отозвался Феанаро, слова Нолофинвэ явно не производили на него впечатления. — И вообще какая разница, никогда не заходил, теперь зашел и что?
— Да то, что если б это на самом деле был я, ты бы уже поднял крик на полдворца, — объяснил Нолофинвэ, начиная терять терпение.
— Ну, тоже поори, если тебе так хочется. Рот затыкать не стану, — разрешил Феанаро.
— Не хочу, — ответил Нолофинвэ, которого последние слова Феанаро почему-то разом успокоили. — Зачем ты пришел-то, правда?
— Отец тебя уже заждался, — ответил Феанаро. — То есть меня.
— Вот именно, — Нолофинвэ хмыкнул. — Это нормально.
Но шагнул к дорожной сумке Феанаро, поднял ее и забросил себе на плечо.
Феанаро поморщился и перевел разговор на другую тему.
— Твою арфу я не понесу, — сказал он.
— Ты что?! — воскликнул Нолофинвэ. — Мы не можем меняться вещами, это точно все заметят.
"Заметят, заметят, заметят...", Нолофинвэ уже казалось, что он каждую минуту повторяет это. А Феанаро будто все равно, будто не он еще недавно так настаивал, что никто ничего не должен узнать. Нолофинвэ мог бы сказать ему об этом кое-что, но не успел, потому что Феанаро огорошил его новой "блестящей идеей":
— Я и не предлагаю меняться, просто оставлю ее и все.
— Нет! Так нельзя, — возразил Нолофинвэ.
— Почему же? — Феанаро поднял брови. Опять. До чего это раздражало!
— Потому что я собираюсь на ней играть во время праздника, — ответил Нолофинвэ.
Правда, было совершенно непонятно, станет ли он собой к празднику и что делать, если не станет. Но отказываться от своих планов Нолофинвэ все равно не хотел.
— Обойдешься, — ответил Феанаро. — Споешь без музыки. Я вот, — он махнул рукой в сторону своих вещей. — Не думал даже тащить арфу.
— Потому что ты все равно редко играешь, — попытался втолковать ему Нолофинвэ. — А я...
— А ты часто, — перебил Феанаро. — Потерпишь без этого, терплю же я без своих инструментов.
— Это другое! — настаивал Нолофинвэ. — На праздник с собой не берут кузнечный молот, а арфу берут.
— Мне и так еще тащить второй шатер для твоей матери и сестры, между прочим, — ответил Феанаро. — И почему я должен это делать?
— Ну, не Феанаро же, — Нолофинвэ выделил голосом имя. — К тому же шатер очень легкий, я проверял.
Феанаро мгновение посмотрел на него, потом сказал:
— Ладно, возьму твою арфу. Но играть на ней вместо тебя я не буду.
После этих слов Феанаро первым шагнул к двери.
— Спасибо, — сказал ему вслед Нолофинвэ.
Феанаро в ответ только передернул плечами.
Нолофинвэ пошел было за ним, но остановился и окликнул:
— Подожди.
— Что? — нетерпеливо спросил Феанаро, оборачиваясь.
— Говорил с тобой отец? — спросил Нолофинвэ.
Феанаро покачал головой.
— А если станет говорить, что ты ему скажешь?
— Не знаю, — ответил Феанаро.
Нолофинвэ подумал, что это необычно для Феанаро, с его-то даром красноречия.
Феанаро, видимо, угадав его мысли, сказал:
— Я оратор, а не лжец.
Всегда он как скажет что-нибудь, хоть два йени с ним потом не говори.
— Я тоже не лжец, — вздохнул Нолофинвэ. — Но если спросит, скажи, что захотел в честь праздника еще раз попробовать помириться. В этом не будет ничего необычного, я пытался много раз.
— Да? И как? — спросил Феанаро с искренним интересом.
Можно было подумать, что он насмехается, но Нолофинвэ слишком хорошо знал, что насмехается Феанаро не так.
— Ничего не вышло, — мрачно ответил Нолофинвэ и продолжил говорить о деле: — Не только отцу, остальным тоже можно говорить, что в честь праздника мы решили побыть семьей. Можно даже сказать, что отец попросил. В конце концов, он просил нас об этом достаточно часто. По крайней мере, меня.
Феанаро, судя по взгляду, эта идея не очень-то нравилась, но он не стал возражать. Сказал только:
— Ладно, идем.
Стоило им выйти из покоев Феанаро, как подбежала Финдис.
— Ну, что? — спросила она.
— Ничего, — ответил Феанаро.
— Понятно, — Финдис нахмурилась. — Жалко, я правда верила, что может получиться. Но, знаете, может, к Смешению Света все пройдет, говорят, это особенное время. Или когда с момента обмена исполнится ровно день Древ, говорят, ни одна иллюзия не держится дольше суток, если только это не злой морок, но в Амане злому мороку взяться неоткуда...
Финдис явно старалась их подбодрить, но получилось ровно наоборот, только хуже.
С каждым ее словом яснее становилось, что, не зная, что делать, и не желая просить помощи, они сами себя загоняли в совершенно безвыходное положение. По крайней мере, Нолофинвэ точно становилось яснее. Но признавать и обсуждать это не хотелось.
А уж на иллюзию все совсем не похоже.
Нолофинвэ собрался было попросить сестру оставить эту тему, но Феанаро его опередил:
— А может, нам придется дождаться того момента, когда камни научатся гранить себя сами, — сказал он и быстро зашагал по коридору, так что остальным пришлось бы бежать, чтобы не отстать.
Нолофинвэ остановился.
— Иди за ним, — сказал он Финдис. — А я подожду немного и тоже пойду, чтобы мы не явились все вместе.
— Хорошо, — кивнула Финдис.
Но, вместо того чтобы уходить, изучающе посмотрела на Нолофинвэ.
— Как ты, братишка?
— Держусь, — ответил он. — Но если ты вздумаешь меня жалеть, я перестану. Так что иди.
— Да, — Финдис снова кивнула и убежала.
Нолофинвэ постоял пару минут и тоже пошел в большую гостиную, где, как он знал, должны были ждать всех отец с матерью.
Явился последним, вполне в духе Феанаро.
Финвэ, увидев его, весь просиял. Конечно, Нолофинвэ и раньше видел у отца такой взгляд, обращенный к нему самому, даже часто. Но ему для этого обычно нужно было сделать или сказать что-то, что вызовет подобный отклик, а Феанаро, выходит, только попасться на глаза.
Нолофинвэ с усилием подавил вздох, с еще одним усилием улыбнулся отцу и быстро отвернулся от него. Но тут же наткнулся взглядом на маму, которая шептала что-то на ухо Финдис, и обе они тихонько смеялись. Индис махнула рукой Нолофинвэ, вернее, тому, кого она сейчас считала Нолофинвэ, явно приглашая его подойти. Феанаро сделал вид, что не видит. Нолофинвэ повернулся обратно к отцу. На него смотреть было все-таки проще.
Глава пятая
читать дальшеПервую остановку в дороге сделали в час Смешения Света. К этому времени Нолофинвэ чувствовал себя усталым и несчастным, больше несчастным. Нет, отец был прав, дорога — это ожидание праздника, даже можно сказать, его прелюдия, и вокруг уже бурлила и искрилась радость.
Но, изображая из себя Феанаро, Нолофинвэ не мог по-настоящему эту радость разделить.
От родителей, рядом с которыми, благодаря присутствию отца, Нолофинвэ мог находиться без боязни выдать, что он не Феанаро, его, к сожалению, быстро оттеснила целая толпа участников Великого Перехода, желавших в приступе ностальгии поделиться воспоминаниями со своим вождем. В другое время, Нолофинвэ за счастье посчитал бы слушать, но сегодня было как-то не до того, и он, в конце концов, совсем отстал от этой группы.
Финдис еще до этого растаяла в потоке идущих эльфов. Даже Феанаро в обличье Нолофинвэ куда-то исчез.
А больше Нолофинвэ общаться ни с кем не мог. Вернее, не мог пообщаться с теми, с кем хотел он сам, потому что Феанаро обычно не было до них дела, да и они не стремились составить компанию старшему сыну короля нолдор. Зато с теми, кто желал поговорить с Феанаро, Нолофинвэ теперь приходилось общаться поневоле, и это не было приятно. Совсем наоборот.
Так что, наконец разыскав во время привала Финдис и Феанаро, которые вместе устроились под деревом, Нолофинвэ уже был далеко не в лучшем расположении духа. А Феанаро еще и поприветствовал его вопросом:
— Есть ли в Тирионе хоть один эльф, который, увидев тебя, не спешил бы поздороваться с тобой и сообщить тебе целую уйму каких-нибудь абсолютно бесполезных сведений?!
— Конечно, есть. Это ты, — в тон ответил Нолофинвэ.
— Я серьезно, — продолжал возмущаться Феанаро. — У меня уже лицо болит от необходимости им всем улыбаться и голова — от их трескотни.
— А у меня от твоих друзей уши вянут, — поделился собственными проблемами Нолофинвэ. — Не знал, что мы, оказывается, так отвратительны. Когда я говорил им, что не могу пойти с ними непонятно куда, чтобы заняться неизвестно чем, потому что пообещал отцу провести это время с семьей, они чуть не плакали от сочувствия. Один — не помню, как его зовут — даже предложил тайком тебя украсть.
— Это, наверное, Нариндиль. Он пошутил, — сказал Феанаро.
При этом он улыбнулся даже как-то с нежностью, из чего Нолофинвэ сделал вывод, что улыбка на самом деле предназначена этому Нариндилю.
— Зато ругал нас всех он совершенно серьезно, — сказал Нолофинвэ. — Даже отцу досталось. Потом он, правда, смутился, наконец, и быстро ушел.
На это Феанаро ничего не ответил, и Нолофинвэ продолжал:
— Единственный нормальный из всех твоих знакомых — твой учитель Махтан. И еще дочка его. Она сказала, кстати, что ты молодец и давно надо помириться с родными, и... — тут Нолофинвэ немного смутился и опустил взгляд. — ... поцеловала тебя в щеку, то есть... — Нолофинвэ поднял взгляд обратно на Феанаро. — ... Я решил, раз она осмелилась это сделать, ей можно.
У Феанаро щеки явно порозовели, вернее, порозовели щеки Нолофинвэ, конечно. А Нолофинвэ, глядя на это, подумал, что вот краснеет не так уж ужасно, ощущалось это всегда намного хуже.
— Да, ей можно, — сказал Феанаро и тут же, сверкнув глазами, добавил: — Ты только сам ее не вздумай никуда целовать.
— И в мыслях не было, — честно ответил Нолофинвэ и, чтобы сменить тему, обратился к сестре: — Финдис, а ты что здесь делаешь?
Финдис фыркнула, как сердитая кошка, а потом сказала:
— Феанаро запрещает мне отходить от себя больше, чем на пару шагов.
— Это что за новость? — удивился Нолофинвэ.
— При ней твои друзья-приятели быстрее испаряются, некоторые даже вообще стесняются подходить, только кивнут и идут дальше. А я не собираюсь больше рисковать, после того как какой-то безумец налетел на меня с объятиями, смеясь и плача, и крича что-то о поразительных способностях, о том, что он всегда знал и что целый день Древ, не отрываясь, читал и перечитывал рукопись. Я так и не понял, чего он хотел.
— Ты... он...
Слов не хватало, Нолофинвэ только безнадежно махнул рукой. Потом спрятал лицо в ладонях.
— Нольо, — обеспокоенно окликнула его Финдис.
— Это не безумец, это мой наставник. Недавно я отдал ему на оценку одну свою работу, — глухо произнес Нолофинвэ.
Объяснять подробнее не было сил.
— У тебя есть наставник? — изумленно спросил Феанаро.
Этот вопрос, несомненно, достойный истинного гения, Нолофинвэ проигнорировал.
Потом послышался такой звук, как будто кто-то кого-то пнул по сапогу, и вскрик, явно не боли, а удивления.
Нолофинвэ поднял голову.
— Что это было? — спросил Феанаро у Финдис.
— Ну, может, я забыла, что это ты, — невозмутимо ответила она. — А может, и нет.
— Знаешь что... — начал Феанаро.
Но никто так ничего и не узнал, потому что как раз в этот момент к ним подошел Финвэ.
— О! Нашлись и все сразу! Какая редкая удача! — закричал он вместо приветствия, широко улыбаясь всем троим.
— Мы тоже тебя рады видеть, — за всех ответила Финдис.
И предложила отцу солидный ломоть копченой кабанятины на хлебе.
Он отказался.
— Пока искал вас, я успел так основательно подкрепиться в разных местах, что сыт теперь на неделю вперед.
— Тяжела участь короля нолдор, пап? — очень серьезно поинтересовался Нолофинвэ.
И тут же подумал, не покажется ли отцу странной эта шутка из уст Феанаро. О чувстве юмора своего брата он имел смутное представление, потому что при нем тот если и шутил, то обычно несмешно.
К счастью, Финвэ ничего странного не заметил и рассмеялся.
— Не то слово!
После этого Нолофинвэ окончательно уверился, что рядом с отцом в его нынешнем положении безопаснее и спокойнее всего. Феанаро, видимо, считал так же, так что после привала не отходить далеко от отца они старались вдвоем. Финдис, пользуясь тем, что Феанаро больше не требовал охранять его от многочисленных знакомых Нолофинвэ, убежала к своим друзьям, но время от времени появлялась, узнать, как дела у братьев.
— Надо же убедиться, что вы не извели тут друг друга вконец, — сказала она.
На что братья ответили неожиданно дружным:
— Это он вечно меня изводит!
Она только головой покачала.
Финвэ, когда видел их троих рядом, светился не хуже Древ.
"Ну, хоть кому-то хорошо" — думал Нолофинвэ.
Самому ему становилось все тоскливее и тоскливее. Смешение света прошло, приближалось уже второе, а они с Феанаро так и не поменялись телами обратно. Значит, по крайней мере, одно из новых предположений Финдис точно было ошибочным. Да и на второе особо рассчитывать не приходилось.
Но очень хотелось.
Ведь если не сработает, надо же что-то делать. Не могут же они просто всю жизнь притворяться.
Видимо, Феанаро думал о том же.
— Когда мы дойдем, валар все равно сами заметят, — сказал он.
Эта мысль его явно совсем не радовала.
Нолофинвэ отрицательно покачал головой.
— Под аванирэ не заметят, оно для них так же непроницаемо, как для эльдар. Сам Манвэ сказал это.
Феанаро тоже покачал головой, но с сомнением.
Нолофинвэ не обратил на это внимания.
— Придется в конце концов признаться самим, — сказал он.
Яростных возражений, которых Нолофинвэ наполовину ожидал, не последовало.
— Я думаю, после праздника, — продолжал Нолофинвэ.
Феанаро пожал плечами.
— Мне все равно, — произнес он как-то совсем уже бесцветно.
Так что Нолофинвэ вдруг почувствовал желание хоть немного его подбодрить.
— Может, еще не придется.
Феанаро снова пожал плечами.
Нолофинвэ решил пока выбросить все это из головы и попытаться просто получить удовольствие от дороги, он любил бродить по Валинору. Феанаро тоже любил, но большое скопление эльфов вокруг явно меняло дело, так что брата в сложившейся ситуации не могло порадовать совсем ничего, и Нолофинвэ старался лишний раз на него даже не смотреть, чтобы не возвращаться мыслями к неразрешимым проблемам.
Но в целом второй переход был все-таки значительно приятнее первого, Нолофинвэ расстроился немного, когда отец объявил, что пора останавливаться на ночлег. На этот раз усталости он не чувствовал и с удовольствием еще бы шел и шел. Но эльдар вокруг с энтузиазмом принялись разводить костры и собираться вокруг этих костров.
Вокруг костра короля Финвэ, самого большого на всей стоянке, народу собралось много. Несколько музыкантов играли вместе. Нолофинвэ расслабился, слушая музыку... и вдруг один из музыкантов, его знакомый, крикнул:
— Нолофинвэ, а ты почему не с нами?
Нолофинвэ чуть было ему не ответил, что сейчас присоединится, но вовремя спохватился. Сейчас этот вопрос вообще был не к нему, а Феанаро предупреждал, что играть вместо него точно не станет.
Феанаро вскочил на ноги.
— Я пойду поставлю наши шатры, — сказал он.
И заслужил удивленные взгляды разом от всех.
— Брат просто решил не играть до праздника, — пришла ему на помощь Финдис.
— А, тогда понятно, — ответили несколько голосов.
Настаивать никто не собирался. Решил так решил, мало ли какая причина.
Но Феанаро все еще продолжал стоять.
— Садись, — позвала его Финдис и даже потянула за рукав.
Он заупрямился, на него опять посмотрели удивленно.
— Давайте, я сыграю, — предложила Индис, явно стараясь всех отвлечь.
И это было хорошо, потому что все действительно отвлеклись, но и плохо, потому что теперь настоящему Нолофинвэ нужно было уходить. Феанаро не любил слушать, как играет Индис, и, как только мог, избегал этого. Так что сейчас все удивились бы еще больше, если бы этого вдруг не случилось. К тому же, мамина музыка всегда вызывала у Нолофинвэ сильную реакцию, и он мог этим выдать себя.
А Феанаро и сейчас собрался опять бежать, Финдис качала головой, уже с силой удерживая его.
Нолофинвэ подошел к ним, зашептал Феанаро:
— Шатры пойду ставить я, а ты сядь уже наконец.
Его злило, что приходится уходить. А Феанаро, наверняка, не радовало, что нужно оставаться. Нолофинвэ, понимая это, ушел, прежде чем брат мог что-то ответить.
Оба шатра Нолофинвэ поставил довольно быстро и устроился в том из них, что побольше. Здесь должны были спать он, отец и Феанаро. На прошлом празднике, по словам Финдис, шатер у них был всего один, и они помещались в нем вчетвером, но с Нолофинвэ было бы слишком тесно, так что пришлось разделиться.
Нолофинвэ лежал, глядя на шелковый потолок, через который пробивалось слабеющее золотое свечение. Смешение света еще не началось, большинство эльдар в лагере и не думали расходиться спать. Нолофинвэ тоже на Дорогу Грез не хотелось. Но не хотелось и обратно к эльдар.
Настроение совсем испортилось.
Почему-то было ужасно обидно, что мама ни о чем не догадалась. Конечно, он сам старался, чтобы никто не догадался. Но все равно где-то в глубине души оставалась совсем детская вера, что маму не проведешь, что она-то точно все поймет, несмотря ни на какие трюки и даже на аванирэ. А она... не понимает.
Наедине с этими и другими мрачными мыслями Нолофинвэ провел остаток вечера. Потом в шатре появился Феанаро, тоже мрачный.
— Почему ты не дал мне уйти? — спросил он.
— Это было бы странно, — ответил Нолофинвэ.
— Мне ведь полвечера пришлось слушать, как она играет, — с отвращением сообщил Феанаро.
В том, что он говорит об Индис, сомнений не возникало. Нолофинвэ трудно было ему посочувствовать.
— Есть вещи и пострашнее, — сказал он.
— Нет, ничего страшнее быть не может, — возразил Феанаро. — Вчера она меня поцеловала, а я ее не оттолкнул. Сегодня музыка эта, — с каждым словом он расходился все больше, но закончил резко, будто оборвав сам себя: — Она не моя мать.
И голос, и вид у него были такие, что Нолофинвэ не напомнил ему, что такие слова, если их кто-то услышит, всем покажутся очень-очень странными. Нолофинвэ вообще ничего не стал говорить.
Феанаро тоже больше ни слова не добавил, повозился немного, устраиваясь на выбранном месте, и совсем затих.
Нолофинвэ все думал, что надо бы все-таки сказать ему что-то. Разумное и правильное, отчего обоим станет легче. Но так и не сумел придумать чего-нибудь подходящего.
— Мальчики, вы спите? — негромко окликнул их Финвэ, пролезая в шатер.
Никто ему не ответил.
Фик писался почти год, но, на самом деле, между началом и финалом был просто перерыв почти на год, а писался он, когда именно писался, быстро, легко и интересно. Я, надеюсь, что и читается он так же.
Название: Притворяясь друг другом
Автор: vinyawende
Категория: джен
Персонажи: Нолофинвэ, Феанаро, Финдис, Индис, Финвэ, Игнвэ, упоминается много других персонажей
Рейтинг: PG-13 (12+)
Жанр: приключения, агнст
Размер: миди, 19830 слов
Дисклеймер: Все права на персонажей и сюжет принадлежат Дж.Р. Р. Толкину и всем тем, кому они по закону должны принадлежать. Автор фика материальной прибыли не извлекает.
Размещение: только авторское. То есть автор сам разместит текст везде, где посчитает нужным.
Саммари: Сыновьям короля Финвэ непросто поладить друг с другом. По мере того как Нолофинвэ взрослеет, обстановка накаляется все больше, и вот в 1196 году Древ, накануне праздника Прихода эльфов в Валинор, каждый из них оказывается в теле другого. Как это исправить? Почему так получилось? И к чему это приведет?
Примечания: читать дальше1) праздники в честь прихода эльфов в Валинор взяты из "Утраченных сказаний": праздник прихода эльфов (ваниар и нолдор) в Валинор — большой однодневный праздник, отмечается раз в семь лет; праздник прихода телери в Валинор — менее масштабный, чем предыдущий, но отмечается раз в три года; праздник Двойной Радости — раз в двадцать один год оба праздника совпадают, и случается праздник Двойной Радости — самый грандиозный из всех праздников, отмечается семь дней. 2) Приход ваниар и нолдор в Валинор — 1133 год Древ, приход телери — 1161 год. Время действия фика —1196 год. Год рождения Нолофинвэ — 1190. 3) Я сначала хотела вписать в сюжет праздник Двойной Радости, но он не влез по датам, а переносить действие еще на семь лет я не стала. 4) 1 год Древ — примерно 9,8 солнечных лет. До появления Солнца и Луны сюжет, конечно, не дойдет, но просто на всякий случай 5) В тексте упоминается игра под названием "Переход". Командная игра на скорость, смысл в том, чтобы все участники команды как можно скорее перешли со своей части игровой площадки на часть соперников. Игр такого рода много. Одна из них действительно называется "Переход", но подробно описывать ее я не считаю нужным, потому что у эльфов, наверняка, был какой-то свой вариант))).
Пролог
читать дальшеСемейная трапеза, если на ней присутствовал и Феанаро, всегда становилась для Нолофинвэ испытанием. Вдвойне тяжким испытанием, если брат был чем-то особенно раздражен, как, например, сейчас. Напряжение исходило от Феанаро горячими волнами, и Нолофинвэ не сомневался, что, если до конца ужина Феанаро решит это напряжение на ком-то выместить, это окажется именно Нолофинвэ.
Финвэ мишенью Феанаро не становился никогда, с Индис Феанаро вообще лишний раз не заговаривал, Финдис, бывало, цеплял, но гораздо реже, чем Нолофинвэ, может быть, потому что она девушка и нападать на нее ему было все-таки неловко.
Так что вариантов и не оставалось. Нолофинвэ тоже становился все более напряженным в ожидании неприятностей.
— Я мог бы отдельно добраться до Таниквэтиль, и мы встретились бы там, — сказал тем временем Феанаро отцу.
Обсуждать это было бессмысленно. Все равно он уже приехал во дворец, оставалось только дождаться полного расцвета Тельпериона, и вся семья, как хотел Финвэ, отправится в дорогу с другими семьями Тириона, чтобы с ваниар и валар отпраздновать приход эльфов в Валинор.
В десятый раз с этого самого прихода и первый раз в жизни Нолофинвэ. До сих пор он застал только два меньших праздника в честь прихода в Валинор телери, причем один из них толком даже не помнил, ведь ему тогда было меньше года Древ.
Но вот Нолофинвэ дождался большого праздника, и хотя был теперь уже взрослым и серьезным эльда — о чем не уставал себе напоминать! — как ребенок, замирал в предвкушении, представляя, что скоро своими глазами увидит все то, что знал пока только из рассказов. Не просто красоту и блеск большого праздника, устроенного самими Владыками, а такое звонкое, бесшабашное веселье, какого даже в Валиноре не бывает в другие дни.
Правда, по словам отца, все это меркло в сравнении с тем, что случалось на фестивале Двойной Радости, когда, раз в двадцать один год, совпадали праздники прихода в Валинор нолдор, ваниар и телери. Тогда мореходы Альквалондэ оставляли свое побережье, чтобы тоже прийти в глубь Валинора, и ликование и единение становились воистину всеобщими, как будто мир никогда не был затронут Искажением... Но до этого ждать еще семь лет... А пока надо было дождаться хотя бы конца ужина. Время, по ощущениям Нолофинвэ, тянулось ужасающе медленно.
— Дорога, конечно, не часть праздника, но ожидание праздника, и я думал, будет хорошо провести это время вместе, — ответил Финвэ.
— То еще счастье — три дня тащиться в общем потоке по пути, который один и за день сделает, — угрюмо заметил Феанаро.
Финвэ чуть нахмурился, между бровей появилась морщинка, но тут же разгладилась. Он улыбнулся Феанаро.
— А как же Великий Переход? То еще счастье — тридцать лет Древ тащиться в общем потоке по дороге, которую можно было одолеть в оба конца меньше, чем за год.
Феанаро сдержанно улыбнулся, Индис отпила из своего кубка, вероятно, на всякий случай, скрывая от Феанаро собственную улыбку. Реакции Финдис Нолофинвэ не видел, потому что она сидела на той же стороне стола, что и он. А самого Нолофинвэ, как нарочно, разобрал смех. Он попробовал сдержаться, закашлялся, и Феанаро бросил на него раздраженный взгляд.
— Но смысл был именно в том, чтобы прийти в Валинор всем вместе, и мы пришли, в конце концов, — более серьезно продолжал Финвэ. — Хотя понадобилось много времени, даже больше, чем тридцать лет, ведь телери присоединились к нам позже. Но оказаться здесь было большим счастьем. Действительно большим. В честь этого мы и устраиваем праздник.
Финвэ светло улыбнулся, было видно, что для него это все не просто слова.
— Праздник, который отрывает меня от работы на неделю, считая дорогу, — сказал Феанаро.
Нолофинвэ украдкой глянул на него. Должно быть, брат и в самом деле очень уж рассержен, если решил продолжить этот разговор вот так.
— Ну, тогда тебе повезло, что это не праздник Великой Радости, который сам по себе длится неделю, — вздохнул Финвэ. — Хотя и это не так уж много раз в двадцать один год.
— Отец, ты же знаешь, для мастера иногда дороже минута сейчас, чем годы потом, — отозвался Феанаро.
Вот оно что, значит, у Феанаро в разгаре работа над очередным замыслом, понял Нолофинвэ. С другой стороны, у Феанаро работа постоянно была в разгаре, так можно и вообще ничего никогда не праздновать.
Финвэ, вероятно, подумал о том же.
— Нолдор — народ мастеров, Феанаро, — сказал он. — Но веселиться мы тоже всегда любили и умели. Я думаю, и ты с этим вполне справишься.
Слова отца были не то чтобы выговором, но так близки к выговору, как только могли быть, если речь шла о Феанаро. Феанаро с видимым усилием сдержал какой-то ответ и уставился в свою тарелку.
— Но если тебе трудно отложить мысли о деле сейчас, можешь до отъезда поработать здесь, — предложил Финвэ, тут же смягчаясь. — Твоя мастерская тебя всегда ждет, да и моя, если хочешь, в твоем распоряжении.
— Спасибо, — довольно сухо ответил Феанаро.
Напряжение стало таким сильным, что Нолофинвэ удивлялся, как остальным оно еще не мешает дышать. Ему вот мешало. Или это все его собственные нервы. Он каждый раз себя накручивает, когда дома появляется Феанаро. А вот Феанаро, наверняка, никто не волнует, ему вообще на все наплевать. Поневоле позавидуешь.
Нолофинвэ с силой воткнул вилку в кусок оленины, понес этот самый ко рту и вдруг моргнул, как от яркой вспышки, хотя никакой вспышки не было: за окном как раз очень ровно смешивался свет еще не успевшей потухнуть Лаурелин и еще не успевшего разгореться Тельпериона.
А когда Нолофинвэ снова открыл глаза, то заметил, что подносит ко рту кубок. Рука дрогнула, вино плеснулось, но не перелилось через край. Нолофинвэ поспешно поставил кубок на стол, поднял взгляд и посмотрел... на самого себя. "Он сам" ответил ему совершенно диким взглядом, а потом стал рассматривать свои руки.
Нолофинвэ тоже посмотрел на руки. На те руки, в одной из которых он только что держал кубок. Это были руки Феанаро.
Нолофинвэ на всякий случай несколько раз согнул и разогнул пальцы. Они слушались. Он в теле Феанаро!
Не кричать! Только не кричать! Финдис и так уже несколько раз встревожено переводила взгляд с Нолофинвэ... на другого Нолофинвэ. Хотя нет, если Нолофинвэ в теле Феанаро... Значит, Феанаро в теле Нолофинвэ!
Нет. Это невозможно. Этого всего просто не может быть. Но это есть, и нельзя же сидеть и делать вид, что ничего не произошло.
Нолофинвэ вскочил на ноги. Тело подчинилось его воле, как свое, и даже голова не кружилась. Наверное, ему повезло, что они с Феанаро были практически одного роста.
— Я, пожалуй, пойду в мастерскую прямо сейчас! — выпалил он.
И бросился к выходу прежде, чем кто-то мог попытаться его остановить.
Глава первая
читать дальшеВылетев из столовой, Нолофинвэ помчался по коридору, как будто за ним гнались все слуги Темного Всадника разом. Поворот, поворот, поворот, еще поворот, лестница и опять коридор... поворот, поворот, поворот... Снова лестница... Тут Нолофинвэ, наконец, заставил себя остановиться и присел на ступеньку, чтобы немного подумать.
Куда идти, он не знал.
Первой мыслью, конечно, отправиться к себе и спрятаться, надеясь, что все как-нибудь само образуется, так же как и случилось само. Но отправиться в свои покои в теле Феанаро он не мог... то есть мог, конечно... но если его кто-нибудь увидит, это покажется странным, ведь Феанаро в покои Нолофинвэ никогда не заходил. А если туда заглянет мать? Сестра? Или отец? Как Нолофинвэ им все объяснит?
Он никогда не слышал, чтобы эльда вдруг оказывался в чужом теле. Да и не вдруг тоже. Все решат, что он сошел с ума. Хотя нет, все решат, что Феанаро сошел с ума. Но Нолофинвэ-то от этого легче не станет!
Пойти к Феанаро он тем более не мог. Неприятно даже думать, чтобы без спросу войти в чужие комнаты, да и Феанаро ему потом жизни не даст за это. Лучше было бы пойти в мастерскую. А может, и не лучше... Но, в любом случае, мастерская Феанаро — одно из немногих помещений во дворце, которое запирается на ключ. А ключ — у Феанаро... Но если сейчас он в теле Феанаро... то все равно понятия не имеет, где тот хранит ключ от мастерской.
— А, ты тут!
К неприязненным ноткам в голосе Феанаро Нолофинвэ давно привык. Но те же нотки в собственном голосе заставили его вздрогнуть.
— Ты же сказал, что идешь в мастерскую, так с какой стати я должен гоняться за тобой по всему дворцу? — резко спросил Феанаро.
— Я немного перенервничал, — сказал Нолофинвэ с самой крохотной долей ехидства. В сочетании с голосом Феанаро это прозвучало омерзительно. Да что ж такое! Теперь и сказать ничего нельзя!
— Я, знаешь ли, тоже, — ответил Феанаро точно в тон. — А ты смотался оттуда, даже не подумав позвать меня с собой. Хотя, чего и ждать от тебя еще.
— Если бы я позвал тебя с собой, все бы лишились чувств от изумления! — возмутился Нолофинвэ.
— Почему? — спросил Феанаро.
— Да потому что это выглядело бы так, как будто это ты позвал меня с собой, а такого никогда не случалось. Во всяком случае, на моей памяти, — любезно объяснил Нолофинвэ.
От этой интонации его самого едва не затошнило, как однажды в детстве, когда он еще плохо владел своим телом, упал и ударился головой.
Феанаро на несколько мгновений задумался, сосредоточенно сдвинув брови. Нолофинвэ, глядя на него, про себя понадеялся, что когда он сам о чем-то задумывается, это смотрится иначе.
— Но сейчас я бы тебя с собой позвал, — отчеканил, наконец, Феанаро и тут же махнул рукой. — Ладно, не важно. Идем в мастерскую.
— Я не знаю, где ключ, — ответил Нолофинвэ.
— У меня, — начал Феанаро и осекся. — У тебя в кармане связка ключей, один из них от мастерской, я покажу какой.
— Ты носишь с собой ключи от своей мастерской здесь, хотя не бываешь в ней месяцами? — удивился Нолофинвэ.
— Да, — ответил Феанаро.
— Зачем? — спросил Нолофинвэ.
В обычных обстоятельствах ему и в голову не пришло бы спрашивать, чтобы не нарываться лишний раз на резкий ответ. Но сейчас Нолофинвэ почему-то легче было говорить с Феанаро. Возможно, потому что несносный характер брата оказался теперь наименьшей из проблем.
— Чтобы они все были под рукой, если вдруг я... — ответил Феанаро и вдруг опять осекся. — Не твое дело!
— Понятно, — вздохнул Нолофинвэ.
До мастерской они дошли в молчании.
Под руководством Феанаро Нолофинвэ выбрал из связки нужный ключ и принялся вставлять его в замок. Пальцы именно теперь вдруг стали непослушными, задрожали, так что с ключом Нолофинвэ справился попытки с третьей.
— Как не руками, — прокомментировал это Феанаро сквозь стиснутые зубы.
Нолофинвэ повернул ключ на один оборот и почему-то подумал: "Только бы он сейчас не сломался в замочной скважине!", а сразу вслед за этим: "Ну вот, теперь точно сломается...", но ключ повернулся еще раз, и дверь, наконец, открылась.
— Проходи! — приказал из-за спины Феанаро.
Нолофинвэ сделал несколько шагов внутрь. Феанаро быстро вошел вслед за ним и захлопнул дверь.
— Дай ключи! — все тот же приказной тон.
Когда эта история кончится, Нолофинвэ, наверное, будет уже ненавидеть собственный голос.
Нолофинвэ отдал Феанаро ключи, тот быстро запер дверь.
— Теперь сюда никто не зайдет, — произнес он с облегчением.
— И что дальше? — спросил Нолофинвэ.
— Я буду работать, — ответил Феанаро. — А ты сидеть тихо и не мешать мне, пока все не станет так, как и должно быть.
— А если к полному разгару Тельпериона не станет? — спросил Нолофинвэ. — Ты не забыл, что мы уезжаем?
— Не приставай ко мне с вопросами! — отрезал Феанаро.
Как будто Нолофинвэ был малышом, которому срочно потребовалось узнать, почему небо голубое, а трава зеленая.
"Да моя бы воля, я бы вообще с тобой никогда не разговаривал," — подумал Нолофинвэ, но вслух ничего не сказал.
Феанаро уже устроился за рабочим столом.
Лишних стульев в мастерской не было, и Нолофинвэ уселся прямо на пол, если он и соберет здесь сор, то на одежду Феанаро. Хоть какой-то плюс.
Феанаро за столом гремел и звякал чем-то металлическим. Нолофинвэ не приглядывался, чтобы не заработать еще и окрик вроде: "Не смей на меня смотреть!".
Но через некоторое время Феанаро все равно закричал:
— Нет, это невозможно! У тебя руки вообще не работают! Как ты с этим живешь... Хотя ты же все равно ничего не делаешь!
Это уж слишком. Нолофинвэ был совсем не плохим мастером. Не таким, как Феанаро, конечно. Но во многом не хуже отца, а Финвэ превосходил в ремеслах большинство других нолдор.
— Просто ты не умеешь ими пользоваться! — крикнул он в ответ.
— Да это вообще не руки! — крикнул Феанаро и в ярости шагнул к Нолофинвэ. — А ты...
Глаза его горели таким огнем, что Нолофинвэ почувствовал опасность, совсем как недавно на охоте, когда прямо на него побежал кабан... Нолофинвэ вскочил.
Никогда еще они с Феанаро так не ссорились. Но и телами они никогда не менялись. И наедине дольше, чем на пять минут не оставались давным-давно.
Нолофинвэ сгруппировался, готовясь, если что оттолкнуть Феанаро. С досадой подумал, что сейчас, в его теле, Феанаро сильнее. И тут все ему на руку!
— ... вообще не нолдо!
Эти слова Феанаро прокричал, стоя нос к носу с Нолофинвэ. В его перекошенном лице Нолофинвэ уже не узнавал свое.
Вдруг раздался громкий, настойчивый стук в дверь.
Глава вторая
читать дальшеВся ярость с Феанаро мигом слетела.
— Тихо, — прошептал он Нолофинвэ. — Вернее, наоборот, иди открой дверь и притворись, что ты — это я. Отец не должен ни о чем знать.
— Почему ты вообще решил, что это отец? — так же шепотом спросил Нолофинвэ.
— Больше никто не стал бы сюда входить, — ответил Феанаро.
— Ну да, кому охота нарваться, — пробормотал Нолофинвэ.
— Иди открывай, — прошипел Феанаро.
— Ключ дай, — сказал Нолофинвэ.
Снова получив в руки знакомую уже связку, он пошел открывать. Теперь получилось быстрее, чем в первый раз, но все равно долго, стук стал уже непрерывным. Наконец, Нолофинвэ отпер и распахнул дверь.
— Отец, я... — начал он.
Но на пороге стоял не отец, а Финдис.
Нолофинвэ растерялся, такого он не ожидал.
— Что случилось? — спросила Финдис.
— Что ты здесь...
"... делаешь, сестрица?" — хотел спросить Нолофинвэ.
Но на Феанаро это было бы совсем не похоже. А объяснять Финдис... как, если он сам ничего не понимает? Ни один из них ничего не понимает.
При этом какая-то часть Нолофинвэ безумно хотела рассказать все сестре, чтобы та утешила его, как в детстве. Но он уже давно не ребенок. А сейчас он вообще — Феанаро.
— Что ты здесь делаешь? — другим, резким тоном спросил Нолофинвэ.
Но Финдис не смутилась, только упрямо тряхнула головой. Странно, с ним она так никогда не делала... или он не замечал.
— Я первая спросила, — сказала Финдис. — И я не уйду, пока ты не ответишь. Что случилось там, в столовой? И где Нолофинвэ? Он пошел за тобой.
От такого напора Нолофинвэ совсем опешил. А Финдис продолжала:
— Ты знаешь, я могу быть упрямой не меньше тебя. Больше, если потребуется. Так что лучше скажи мне правду, иначе я сейчас переполошу весь дворец и...
— Да успокойся, ничего не случилось с твоим драгоценным Нолофинвэ, вон он стоит, прямо у тебя под носом, — сказал вдруг Феанаро.
При этом тон был такой, что принять его за Нолофинвэ стало невозможно, хотя голос все еще был Нолофинвэ.
Нолофинвэ обернулся и увидел, как Феанаро вылезает из шкафа.
"А что он в шкафу-то делал?" — подумал Нолофинвэ и тут же ответил сам себе: "Прятался от отца, конечно. Сообразил все-таки, что мое присутствие в его мастерской покажется отцу странным".
— Так, — медленно произнесла Финдис.
И Нолофинвэ испугался, что она сейчас лишится чувств. Но Финдис оказалась духом покрепче, чем он предполагал. Только побледнела, но сказала довольно спокойно:
— Значит, ты, — тут она посмотрела на Нолофинвэ. — Нолофинвэ, а ты, — она посмотрела на Феанаро. — Феанаро. Что ж, это многое объясняет.
— Если уходить ты не собираешь, зайди и закрой дверь, — ответил ей Феанаро.
Она так и сделала и даже заперла замок ключом, который все еще был вставлен в замочную скважину.
— Теперь скажи, что это объясняет и кому. Лично я ничего не понимаю, — продолжал Феанаро.
Признание, которое вряд ли часто от него слышали. Нолофинвэ так вообще ни разу в жизни.
— Я о том, что случилось в гостиной, — пояснила Финдис.
— А что такого там случилось? — хором спросили Нолофинвэ и Феанаро.
— Я вроде бы ничего слишком странного не сделал, — продолжил Нолофинвэ уже один.
— Зато, когда он, — Финдис махнула рукой в сторону Феанаро. — Вылетел следом за тобой с криком: "Эй, меня подожди!", отец нож уронил от неожиданности. Он, конечно, хочет, чтобы вы вели себя как братья, но не очень-то на это надеется. Уже. — Финдис вздохнула. — Да и мама удивилась.
— А почему я не мог этого сказать? И сделать? — Феанаро решил, что теперь его очередь удивляться.
— Ты что угодно можешь, — ответила ему Финдис. — Все уже привыкли. Но Нолофинвэ обычно так себя не ведет.
— Да он всю жизнь только и делает, что таскается за мной, — возразил Феанаро.
— Я за тобой, как ты это назвал, таскался только первые два года своей жизни, — с горечью сказал Нолофинвэ, вспоминать об этом ему было неприятно и неловко. — Потом у меня появилось достаточно разума...
— Надо же, — встрял Феанаро. — У большинства эльдар он есть от рождения.
— Чтобы понять, что тебе плевать на меня, — заключил Нолофинвэ, не обращая внимания на очередное оскорбление. Уж говорить так говорить.
Повисло молчание.
— В общем, все это было очень странно, — попыталась вернуть разговор в более безопасное русло Финдис.
— Странно, что отец до сих пор не здесь, — ответил на это Нолофинвэ.
Финдис пожала плечами.
— Наверное, мама его остановила. Ты знаешь, она считает, что лучше не лезть в чужую душу с разбегу. В отличие от меня, — Финдис усмехнулась.
Нолофинвэ невольно усмехнулся в ответ.
— Это все очень трогательно, — произнес Феанаро тоном "глаза б мои на вас не глядели". — Но что дальше? Время идет, ничего не меняется, работать в этом теле я не могу...
В его голосе – то есть опять-таки в голосе Нолофинвэ — послышались отчаянные ноты.
— Можно попросить, — начала Финдис, но договорить не успела.
— Нет, — снова хором закричали Нолофинвэ и Феанаро.
— Не нужно никому ничего рассказывать, — добавил Нолофинвэ.
— Никого ни о чем я просить не буду, — категорично заявил Феанаро.
— Вы с ума сошли? — спросила у них обоих Финдис.
— Вот в том-то и дело, — ответил Нолофинвэ. — Все решат, что мы просто с ума сошли.
— Если и так, вас отправят в Лориен и там все выяснится, — возразила Финдис.
Здравое зерно в ее словах определенно было. Но Феанаро взвился пуще прежнего.
— Нет, никакого Лориена! Все случилось само и должно как-то разрешиться само, без участия Владыки Грез и его жены.
— И это прямо противоречит тому, что ты сказал всего полминуты назад, — заметил Нолофинвэ из чистого упрямства, по сути спорить с Феанаро он сейчас, наоборот, не хотел.
Феанаро не удостоил его ответом. Финдис тоже промолчала. Нолофинвэ на мгновение показалось, что она посмотрела на Феанаро с жалостью, но точно уверен он не был.
— В общем, никаких разговоров ни с кем, — подытожил Феанаро.
Нолофинвэ от этого испытал даже облегчение. Страшно было представить, как все переполошились бы, праздник, которого так долго ждали, оказался бы испорчен.
Может, и глупо было думать о празднике в таких обстоятельствах, но Нолофинвэ замечал, как это важно для отца, для матери, для других старших эльдар, и, если бы сейчас стала известна эта история, получилось бы, будто лично он украл радость у своих близких. Да и вообще у всех, потому что в пределах семьи такое надолго не останется.
— А я бы на вашем месте подумала о том, что все и так поймут, — сказала вдруг Финдис.
За это ей достались два недоуменных взгляда.
— Вы же разные, — как ни в чем не бывало продолжала она. — Те, кто вас хорошо знает, сразу заметят. А к родителям лучше вообще не приближаться, не закрывшись аванирэ. Особенно к маме.
— Ой, — поморщился Феанаро. — Она-то что может заметить, у нее...
— Не смей! — взвился Нолофинвэ. — Не смей говорить гадости о моей матери! Моим же ртом.
— Действительно, Феанаро, — поддержала младшего брата Финдис. — Во дворце отличная акустика. И если вдруг ты закричишь, что наша с Нолофинвэ мать тебе никто, все, конечно, поймут, но если ты закричишь это голосом Нолофинвэ...
Нолофинвэ испытал ужас при одной мысли об этом.
— Даже не думай вытворить такое, иначе я...
— Что ты? — насмешливо спросил Феанаро.
Честным ответом было бы: "Не знаю". Но вместо этого Нолофинвэ неожиданно для себя выдал:
— Разнесу твою мастерскую!
Ответ был совершенно безумным. Так что Феанаро потрясенно заморгал.
— Ты этого не сделаешь! — воскликнул он.
— Сделаю, — упрямо ответил Нолофинвэ.
— Тогда не жди, что это тебе так сойдет,— сказал Феанаро уже зло.
— Прекратите! — закричала Финдис. — Да что с вами?! Так вы раньше не ругались! — она сделала заметный акцент на слове "так".
И правда, разное бывало, но такого еще не было.
Нолофинвэ пожал плечами.
— Стеснялись, наверное, — сказал он. — А теперь мы стали ближе. Можно сказать, влезли друг в друга.
Тут он горько усмехнулся.
Феанаро скривился.
Финдис вздохнула.
— Вы, конечно, можете разрушить жизни друг друга, пока каждый из вас в чужом теле, — сказала она. — Но лучше от этого не станет.
— А от чего станет? — спросил Нолофинвэ.
— Не знаю, — ответила Финдис. — Но, может, вам обоим просто лечь спать, а когда вы проснетесь, все уже наладится? — довольно робко предположила она. — Так иногда бывает.
— У меня не бывает, — сразу ответил Феанаро.
— Но другой идеи у нас все равно нет, — возразил ему Нолофинвэ. — Да и силы понадобятся на дорогу. Я за то, чтобы попробовать.
Все полезнее, чем остаться здесь и часами орать друг на друга.
Финдис благодарно улыбнулась ему.
Феанаро смерил мрачным взглядом их обоих. Мрачный взгляд у него в этом теле получался почти такой же, как в собственном.
"Интересно, это потому что взгляд зависит от духа, а не от тела, или просто всегда было похоже?" — подумал Нолофинвэ.
Но всерьез размышлять об этом желания не было.
— Ладно, — наконец сказал Феанаро. — Все равно работать я не могу.
"Да все поняли уже!" — хотел сказать Нолофинвэ, но сдержался.
Для Феанаро это явно было самым ужасным из всего.
А для Нолофинвэ все пока было ужасным одинаково.
Финдис первой шагнула к двери. Нолофинвэ за ней.
— Стойте, — окликнул их Феанаро.
Они оба остановились и вопросительно посмотрели на него.
— Давайте еще раз договоримся, за пределами этой мастерской никто ничего не должен знать. Ты, — он ткнул пальцем Нолофинвэ в грудь, как будто обвиняя в чем-то. — Притворяйся мной. А я, — он снова скривился. — Буду притворяться тобой.
— Да, конечно, — быстро кивнул Нолофинвэ.
Он опасался, что Финдис опять заведет свое про помощь. Но она сказала:
— С малознакомыми эльдар вы могли бы использовать осанвэ, чтобы подсказывать друг другу. Но с близкими знакомыми и родичами так нельзя, ваш секрет еще скорее раскроется.
Нолофинвэ и Феанаро переглянулись. В детстве, бывало, Нолофинвэ звал брата по осанвэ, и тот даже отвечал иногда. Но после какой-то обиды, теперь уж и не вспомнить было какой, Нолофинвэ твердо решил, что больше сам начинать осанвэ никогда не будет. И вот уже пару лет никакого осанвэ не было.
— Обойдемся и так, — ответил за них обоих Феанаро.
Финдис отперла дверь, сунула связку ключей в руки Нолофинвэ, и все, наконец, вышли из мастерской.
Глава третья
читать дальшеДо жилого крыла дворца они добрались, не встретив ни души. Все приготовления к отъезду были уже закончены, и эльдар, вероятно, разошлись отдыхать. Так что трое детей короля Финвэ, все вместе идущие куда-то, никого не могли удивить, хотя зрелище, вне официальных случаев, было редкое.
Но в самом жилом крыле их перехватила Индис. Вернее, не то чтобы перехватила, но явно ждала их, стоя у окна, а они не сразу ее заметили. Повезло еще, что аванирэ оба Финвиона уже закрылись. Но все равно Нолофинвэ вздрогнул. А Феанаро скривился. Нолофинвэ очень захотелось ткнуть его в бок, но между ними как назло оказалась Финдис.
И именно Финдис заговорила первой.
— Все хорошо, мама, — сказала она.
Феанаро ткнул ее в бок, тонко намекая, что это было невпопад.
Но Индис, похоже, так не считала.
— Рада слышать, — она улыбнулась.
При этом пытливо посмотрела на Нолофинвэ. То есть на Феанаро в теле Нолофинвэ.
— Надеюсь, вы все так думаете?
— Да, конечно, все в порядке, — ответил ей настоящий Нолофинвэ, просто не успев как следует подумать, что делает.
На этот раз Финдис ткнула в бок Нолофинвэ, и вовремя, потому что он чуть не сказал "мама".
— Вам совершенно не о чем волноваться, леди Индис, — вместо этого произнес он.
Назвать маму "леди Индис" было все равно, что с разгону удариться о закрытую дверь, такое случалось с Нолофинвэ в детстве несколько раз, и он совсем не скучал по этому ощущению.
Зато уже начинал скучать по маме, потому что хоть она и стояла в нескольких шагах, он не мог сейчас подойти к ней, обнять, пожелать ей приятного путешествия по Дороге Грез, и не только потому что Феанаро за любое из этих действий с ним разделается, как Оромэ с тварью Темного Всадника. Сама Индис уже смотрела удивленно. "Феанаро" только что сказал ей по собственной инициативе самую длинную фразу за последний год Древ, если не за все время их общения.
Но она приветливо улыбнулась и ему.
— Раз ты так говоришь, тревожиться я не стану.
Нолофинвэ, отлично ее знавший, понимал, что ситуация кажется ей все более и более странной и что тревожиться она, конечно, будет, хотя вмешиваться не станет. Пока.
— Легкого вам всем путешествия по Дороге Грез, — продолжала Индис.
И тут все повисло на волоске, потому что после этих слов она обняла и поцеловала сначала Финндис, а потом Нолофинвэ... ну, то есть, это она думала, что обнимает и целует Нолофинвэ, а сам Нолофинвэ думал, что Феанаро, наверное, сейчас все-таки ее оттолкнет и тогда...
Что тогда, Нолофинвэ толком представить себе не мог, но не сомневался: случится нечто ужасное.
Но Феанаро вообще не пошевелился, просто застыл, как мраморная колонна.
Нолофинвэ, конечно, обычно так себя не вел с матерью, но, поскольку Финдис, не на шутку обеспокоенная происходящим, тоже не особенно живо откликнулась на объятие, Индис только утвердилась во мнении, что происходит нечто необычное, что от нее хотят скрыть. Но настаивать не стала, еще раз окинула всех задумчивым взглядом и ушла.
Нолофинвэ было почти физически больно смотреть ей вслед.
Он явно нашел, что в этой ситуации в тысячу раз кошмарнее всего остального вместе взятого. Феанаро неожиданно согласился с ним, произнеся сквозь стиснутые зубы несколько отборных ругательств.
— Еще одного раза я не перенесу, — сказал он, когда смог произнести что-то, что ругательством не являлось.
— Я тоже, — откликнулся Нолофинвэ.
— Ну, вот и будем надеяться, что к отъезду все пройдет, — попыталась оптимистично сказать Финдис.
Нолофинвэ не стал ничего отвечать, Феанаро, как ни удивительно, тоже.
— Ладно, давайте расходиться, — предложила Финдис, видя, что реакции от них не дождешься.
— Расходиться? — переспросил Феанаро. — Куда?
— По спальням, — с недоумением ответил Нолофинвэ и не удержался от шпильки: — Или ты думал, мы будем спать вповалку в коридоре?
Еще недавно он нарочно воспитывал в себе способность отвечать Феанаро язвительно. Теперь получалось само собой. Даже слишком хорошо.
— Я вообще об этом не думал, — ответил Феанаро. — Но мне совсем не улыбается упускать из виду свое тело, мало ли что ты с ним сделаешь, пока меня нет.
— Мне прямо интересно, что же я, по-твоему, могу с ним сделать? — удивился Нолофинвэ.
— О, не начинайте опять, — вмешалась Финдис, напряженным шепотом. — Вас могут услышать. И если вы, в самом деле, хотите притвориться друг другом, обязательно надо разойтись по разным покоям, — это она уже сказала одному Феанаро. — Мало ли, кто может увидеть вас вместе и удивиться.
— Да кто увидит нас вместе, пока все спят? — возразил Феанаро.
И тут Нолофинвэ вспомнил кое-что важное, что совсем вылетело у него из головы.
— Не обязательно все спят, — сказал он. — Отец тоже, наверняка, желает удостовериться, что все в порядке, и, если мама его не убедила или он хочет узнать подробности, он, может быть, уже ждет меня в моих покоях или зайдет, услышав, что я прошел туда.
— А почему это он пойдет выяснять все у тебя? — спросил Феанаро со странной какой-то интонацией.
— Потому что от тебя все равно ничего не добьешься, наверное, — ответил Нолофинвэ.
— А ты и рад все выболтать и лишний раз на меня пожаловаться, — тут же "здраво" оценил ситуацию Феанаро.
— В жизни я на тебя не жаловался! — возмутился Нолофинвэ. — А эти разговоры у меня вот где!
Он дотронулся рукой до горла.
— Зачем же ты их ведешь? — поднял брови Феанаро.
— Не делай так бровями, я не делаю, — раздраженно сказал Нолофинвэ.
— Нет, делаешь, — неожиданно возразила ему Финдис.
Этого еще не хватало!
— Я задал вопрос, — напомнил Феанаро.
— Потому что отделаться от отца не так-то просто, — ответил Нолофинвэ. — К тому же, это было бы невежливо. А ему это не понравится.
— Да ладно, — Феанаро усмехнулся. – Отец не великий блюститель этикета и не любитель нравоучительных речей.
— Не любитель, — согласился Нолофинвэ. — Но если ты не хочешь следующие полчаса выслушивать его соображения о том, как подобает вести себя благовоспитанному молодому эльда да еще и сыну короля нолдор, даже не пробуй вести себя так... — тут Нолофинвэ остановился, подбирая слова, но ничего особо не подобрал. — Как ты ведешь себя обычно, — наконец, заключил он.
— И часто он тебе о таком рассказывает? — спросил Феанаро, явно изумленный.
— Редко, — ответил Нолофинвэ. — Обычно я и так все делаю как следует.
— А со мной он о таком никогда не говорит, — произнес Феанаро опять со странной интонацией.
И Нолофинвэ вдруг эту интонацию узнал. Ревность. Да это же ревность! Нашел чему завидовать!
— Ну, да, — Нолофинвэ улыбнулся зло. По крайней мере, он предполагал, что именно зло, у Феанаро была одна такая специальная улыбка. — Потому что тебе это не понравится.
— А тебе? — опешил Феанаро, от ответа или от улыбки, трудно было сказать.
— И мне, — ответил Нолофинвэ. — Но воспитывать меня ему это никогда не мешало. В том и фокус.
— Какой фокус? — не понял Феанаро.
Нолофинвэ не стал ничего отвечать, просто отвернулся и зашагал к дверям в покои Феанаро. Теперь необходимость войти туда его нисколько не беспокоила, очень уж хотелось избавиться от присутствия самого Феанаро, которое и всегда-то давило, а теперь сделалось совсем невыносимым.
У него за спиной повисло долгое молчание, а потом раздался голос Финдис:
— Идем, я тебя провожу, ты ведь наверняка не помнишь дороги.
Ответа, если он и последовал, Нолофинвэ не слышал, закрыв за собой дверь покоев.
Глава четверная
читать дальшеПроснувшись через несколько часов от ставшего уже очень ярким серебряного света, Нолофинвэ сразу понял, что предположение Финдис оказалось неверным. Он по-прежнему был в спальне Феанаро. А значит, и в теле Феанаро. Но, по крайней мере, после сна успокоился и не чувствовал тех досады и злости, которые заставили его попросту сбежать от брата и сестры.
Хорошо.
А то, уже засыпая, он с ужасом подумал, что, кажется, сам превращается в Феанаро. По-настоящему, не только внешне.
Интересно, отец все-таки заходил к Феанаро или нет? А если заходил, что Феанаро ему сказал? Надо было условиться, чтобы, если что, отвечать одно и то же.
Думая об этом, Нолофинвэ оделся в походное платье Феанаро. К счастью, все было уже приготовлено и вещи собраны, так что об этом не надо было волноваться. Нолофинвэ на миг замер, вспоминая, упаковал ли он сам вещи и приготовил ли одежду. Выходило, что да, упаковал и приготовил. Тоже хорошо.
Хлопнула дверь покоев, и раздались шаги.
Нолофинвэ порадовался, что как раз успел закончить с одеванием и собрался уже выйти из спальни, как вдруг ее дверь тоже хлопнула, открываясь, и на пороге появился Феанаро. В теле Нолофинвэ, конечно.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Нолофинвэ.
— Мне и зайти нельзя? — возмутился Феанаро.
— Нельзя, я к тебе никогда не захожу, — напомнил Нолофинвэ. — Все удивятся.
— Никто не заметит, — отмахнулся Феанаро.
— Эльдар многое замечают, — возразил Нолофинвэ.
— Большинство, по-моему, дальше своего носа вообще ничего не видят, — отозвался Феанаро, слова Нолофинвэ явно не производили на него впечатления. — И вообще какая разница, никогда не заходил, теперь зашел и что?
— Да то, что если б это на самом деле был я, ты бы уже поднял крик на полдворца, — объяснил Нолофинвэ, начиная терять терпение.
— Ну, тоже поори, если тебе так хочется. Рот затыкать не стану, — разрешил Феанаро.
— Не хочу, — ответил Нолофинвэ, которого последние слова Феанаро почему-то разом успокоили. — Зачем ты пришел-то, правда?
— Отец тебя уже заждался, — ответил Феанаро. — То есть меня.
— Вот именно, — Нолофинвэ хмыкнул. — Это нормально.
Но шагнул к дорожной сумке Феанаро, поднял ее и забросил себе на плечо.
Феанаро поморщился и перевел разговор на другую тему.
— Твою арфу я не понесу, — сказал он.
— Ты что?! — воскликнул Нолофинвэ. — Мы не можем меняться вещами, это точно все заметят.
"Заметят, заметят, заметят...", Нолофинвэ уже казалось, что он каждую минуту повторяет это. А Феанаро будто все равно, будто не он еще недавно так настаивал, что никто ничего не должен узнать. Нолофинвэ мог бы сказать ему об этом кое-что, но не успел, потому что Феанаро огорошил его новой "блестящей идеей":
— Я и не предлагаю меняться, просто оставлю ее и все.
— Нет! Так нельзя, — возразил Нолофинвэ.
— Почему же? — Феанаро поднял брови. Опять. До чего это раздражало!
— Потому что я собираюсь на ней играть во время праздника, — ответил Нолофинвэ.
Правда, было совершенно непонятно, станет ли он собой к празднику и что делать, если не станет. Но отказываться от своих планов Нолофинвэ все равно не хотел.
— Обойдешься, — ответил Феанаро. — Споешь без музыки. Я вот, — он махнул рукой в сторону своих вещей. — Не думал даже тащить арфу.
— Потому что ты все равно редко играешь, — попытался втолковать ему Нолофинвэ. — А я...
— А ты часто, — перебил Феанаро. — Потерпишь без этого, терплю же я без своих инструментов.
— Это другое! — настаивал Нолофинвэ. — На праздник с собой не берут кузнечный молот, а арфу берут.
— Мне и так еще тащить второй шатер для твоей матери и сестры, между прочим, — ответил Феанаро. — И почему я должен это делать?
— Ну, не Феанаро же, — Нолофинвэ выделил голосом имя. — К тому же шатер очень легкий, я проверял.
Феанаро мгновение посмотрел на него, потом сказал:
— Ладно, возьму твою арфу. Но играть на ней вместо тебя я не буду.
После этих слов Феанаро первым шагнул к двери.
— Спасибо, — сказал ему вслед Нолофинвэ.
Феанаро в ответ только передернул плечами.
Нолофинвэ пошел было за ним, но остановился и окликнул:
— Подожди.
— Что? — нетерпеливо спросил Феанаро, оборачиваясь.
— Говорил с тобой отец? — спросил Нолофинвэ.
Феанаро покачал головой.
— А если станет говорить, что ты ему скажешь?
— Не знаю, — ответил Феанаро.
Нолофинвэ подумал, что это необычно для Феанаро, с его-то даром красноречия.
Феанаро, видимо, угадав его мысли, сказал:
— Я оратор, а не лжец.
Всегда он как скажет что-нибудь, хоть два йени с ним потом не говори.
— Я тоже не лжец, — вздохнул Нолофинвэ. — Но если спросит, скажи, что захотел в честь праздника еще раз попробовать помириться. В этом не будет ничего необычного, я пытался много раз.
— Да? И как? — спросил Феанаро с искренним интересом.
Можно было подумать, что он насмехается, но Нолофинвэ слишком хорошо знал, что насмехается Феанаро не так.
— Ничего не вышло, — мрачно ответил Нолофинвэ и продолжил говорить о деле: — Не только отцу, остальным тоже можно говорить, что в честь праздника мы решили побыть семьей. Можно даже сказать, что отец попросил. В конце концов, он просил нас об этом достаточно часто. По крайней мере, меня.
Феанаро, судя по взгляду, эта идея не очень-то нравилась, но он не стал возражать. Сказал только:
— Ладно, идем.
Стоило им выйти из покоев Феанаро, как подбежала Финдис.
— Ну, что? — спросила она.
— Ничего, — ответил Феанаро.
— Понятно, — Финдис нахмурилась. — Жалко, я правда верила, что может получиться. Но, знаете, может, к Смешению Света все пройдет, говорят, это особенное время. Или когда с момента обмена исполнится ровно день Древ, говорят, ни одна иллюзия не держится дольше суток, если только это не злой морок, но в Амане злому мороку взяться неоткуда...
Финдис явно старалась их подбодрить, но получилось ровно наоборот, только хуже.
С каждым ее словом яснее становилось, что, не зная, что делать, и не желая просить помощи, они сами себя загоняли в совершенно безвыходное положение. По крайней мере, Нолофинвэ точно становилось яснее. Но признавать и обсуждать это не хотелось.
А уж на иллюзию все совсем не похоже.
Нолофинвэ собрался было попросить сестру оставить эту тему, но Феанаро его опередил:
— А может, нам придется дождаться того момента, когда камни научатся гранить себя сами, — сказал он и быстро зашагал по коридору, так что остальным пришлось бы бежать, чтобы не отстать.
Нолофинвэ остановился.
— Иди за ним, — сказал он Финдис. — А я подожду немного и тоже пойду, чтобы мы не явились все вместе.
— Хорошо, — кивнула Финдис.
Но, вместо того чтобы уходить, изучающе посмотрела на Нолофинвэ.
— Как ты, братишка?
— Держусь, — ответил он. — Но если ты вздумаешь меня жалеть, я перестану. Так что иди.
— Да, — Финдис снова кивнула и убежала.
Нолофинвэ постоял пару минут и тоже пошел в большую гостиную, где, как он знал, должны были ждать всех отец с матерью.
Явился последним, вполне в духе Феанаро.
Финвэ, увидев его, весь просиял. Конечно, Нолофинвэ и раньше видел у отца такой взгляд, обращенный к нему самому, даже часто. Но ему для этого обычно нужно было сделать или сказать что-то, что вызовет подобный отклик, а Феанаро, выходит, только попасться на глаза.
Нолофинвэ с усилием подавил вздох, с еще одним усилием улыбнулся отцу и быстро отвернулся от него. Но тут же наткнулся взглядом на маму, которая шептала что-то на ухо Финдис, и обе они тихонько смеялись. Индис махнула рукой Нолофинвэ, вернее, тому, кого она сейчас считала Нолофинвэ, явно приглашая его подойти. Феанаро сделал вид, что не видит. Нолофинвэ повернулся обратно к отцу. На него смотреть было все-таки проще.
Глава пятая
читать дальшеПервую остановку в дороге сделали в час Смешения Света. К этому времени Нолофинвэ чувствовал себя усталым и несчастным, больше несчастным. Нет, отец был прав, дорога — это ожидание праздника, даже можно сказать, его прелюдия, и вокруг уже бурлила и искрилась радость.
Но, изображая из себя Феанаро, Нолофинвэ не мог по-настоящему эту радость разделить.
От родителей, рядом с которыми, благодаря присутствию отца, Нолофинвэ мог находиться без боязни выдать, что он не Феанаро, его, к сожалению, быстро оттеснила целая толпа участников Великого Перехода, желавших в приступе ностальгии поделиться воспоминаниями со своим вождем. В другое время, Нолофинвэ за счастье посчитал бы слушать, но сегодня было как-то не до того, и он, в конце концов, совсем отстал от этой группы.
Финдис еще до этого растаяла в потоке идущих эльфов. Даже Феанаро в обличье Нолофинвэ куда-то исчез.
А больше Нолофинвэ общаться ни с кем не мог. Вернее, не мог пообщаться с теми, с кем хотел он сам, потому что Феанаро обычно не было до них дела, да и они не стремились составить компанию старшему сыну короля нолдор. Зато с теми, кто желал поговорить с Феанаро, Нолофинвэ теперь приходилось общаться поневоле, и это не было приятно. Совсем наоборот.
Так что, наконец разыскав во время привала Финдис и Феанаро, которые вместе устроились под деревом, Нолофинвэ уже был далеко не в лучшем расположении духа. А Феанаро еще и поприветствовал его вопросом:
— Есть ли в Тирионе хоть один эльф, который, увидев тебя, не спешил бы поздороваться с тобой и сообщить тебе целую уйму каких-нибудь абсолютно бесполезных сведений?!
— Конечно, есть. Это ты, — в тон ответил Нолофинвэ.
— Я серьезно, — продолжал возмущаться Феанаро. — У меня уже лицо болит от необходимости им всем улыбаться и голова — от их трескотни.
— А у меня от твоих друзей уши вянут, — поделился собственными проблемами Нолофинвэ. — Не знал, что мы, оказывается, так отвратительны. Когда я говорил им, что не могу пойти с ними непонятно куда, чтобы заняться неизвестно чем, потому что пообещал отцу провести это время с семьей, они чуть не плакали от сочувствия. Один — не помню, как его зовут — даже предложил тайком тебя украсть.
— Это, наверное, Нариндиль. Он пошутил, — сказал Феанаро.
При этом он улыбнулся даже как-то с нежностью, из чего Нолофинвэ сделал вывод, что улыбка на самом деле предназначена этому Нариндилю.
— Зато ругал нас всех он совершенно серьезно, — сказал Нолофинвэ. — Даже отцу досталось. Потом он, правда, смутился, наконец, и быстро ушел.
На это Феанаро ничего не ответил, и Нолофинвэ продолжал:
— Единственный нормальный из всех твоих знакомых — твой учитель Махтан. И еще дочка его. Она сказала, кстати, что ты молодец и давно надо помириться с родными, и... — тут Нолофинвэ немного смутился и опустил взгляд. — ... поцеловала тебя в щеку, то есть... — Нолофинвэ поднял взгляд обратно на Феанаро. — ... Я решил, раз она осмелилась это сделать, ей можно.
У Феанаро щеки явно порозовели, вернее, порозовели щеки Нолофинвэ, конечно. А Нолофинвэ, глядя на это, подумал, что вот краснеет не так уж ужасно, ощущалось это всегда намного хуже.
— Да, ей можно, — сказал Феанаро и тут же, сверкнув глазами, добавил: — Ты только сам ее не вздумай никуда целовать.
— И в мыслях не было, — честно ответил Нолофинвэ и, чтобы сменить тему, обратился к сестре: — Финдис, а ты что здесь делаешь?
Финдис фыркнула, как сердитая кошка, а потом сказала:
— Феанаро запрещает мне отходить от себя больше, чем на пару шагов.
— Это что за новость? — удивился Нолофинвэ.
— При ней твои друзья-приятели быстрее испаряются, некоторые даже вообще стесняются подходить, только кивнут и идут дальше. А я не собираюсь больше рисковать, после того как какой-то безумец налетел на меня с объятиями, смеясь и плача, и крича что-то о поразительных способностях, о том, что он всегда знал и что целый день Древ, не отрываясь, читал и перечитывал рукопись. Я так и не понял, чего он хотел.
— Ты... он...
Слов не хватало, Нолофинвэ только безнадежно махнул рукой. Потом спрятал лицо в ладонях.
— Нольо, — обеспокоенно окликнула его Финдис.
— Это не безумец, это мой наставник. Недавно я отдал ему на оценку одну свою работу, — глухо произнес Нолофинвэ.
Объяснять подробнее не было сил.
— У тебя есть наставник? — изумленно спросил Феанаро.
Этот вопрос, несомненно, достойный истинного гения, Нолофинвэ проигнорировал.
Потом послышался такой звук, как будто кто-то кого-то пнул по сапогу, и вскрик, явно не боли, а удивления.
Нолофинвэ поднял голову.
— Что это было? — спросил Феанаро у Финдис.
— Ну, может, я забыла, что это ты, — невозмутимо ответила она. — А может, и нет.
— Знаешь что... — начал Феанаро.
Но никто так ничего и не узнал, потому что как раз в этот момент к ним подошел Финвэ.
— О! Нашлись и все сразу! Какая редкая удача! — закричал он вместо приветствия, широко улыбаясь всем троим.
— Мы тоже тебя рады видеть, — за всех ответила Финдис.
И предложила отцу солидный ломоть копченой кабанятины на хлебе.
Он отказался.
— Пока искал вас, я успел так основательно подкрепиться в разных местах, что сыт теперь на неделю вперед.
— Тяжела участь короля нолдор, пап? — очень серьезно поинтересовался Нолофинвэ.
И тут же подумал, не покажется ли отцу странной эта шутка из уст Феанаро. О чувстве юмора своего брата он имел смутное представление, потому что при нем тот если и шутил, то обычно несмешно.
К счастью, Финвэ ничего странного не заметил и рассмеялся.
— Не то слово!
После этого Нолофинвэ окончательно уверился, что рядом с отцом в его нынешнем положении безопаснее и спокойнее всего. Феанаро, видимо, считал так же, так что после привала не отходить далеко от отца они старались вдвоем. Финдис, пользуясь тем, что Феанаро больше не требовал охранять его от многочисленных знакомых Нолофинвэ, убежала к своим друзьям, но время от времени появлялась, узнать, как дела у братьев.
— Надо же убедиться, что вы не извели тут друг друга вконец, — сказала она.
На что братья ответили неожиданно дружным:
— Это он вечно меня изводит!
Она только головой покачала.
Финвэ, когда видел их троих рядом, светился не хуже Древ.
"Ну, хоть кому-то хорошо" — думал Нолофинвэ.
Самому ему становилось все тоскливее и тоскливее. Смешение света прошло, приближалось уже второе, а они с Феанаро так и не поменялись телами обратно. Значит, по крайней мере, одно из новых предположений Финдис точно было ошибочным. Да и на второе особо рассчитывать не приходилось.
Но очень хотелось.
Ведь если не сработает, надо же что-то делать. Не могут же они просто всю жизнь притворяться.
Видимо, Феанаро думал о том же.
— Когда мы дойдем, валар все равно сами заметят, — сказал он.
Эта мысль его явно совсем не радовала.
Нолофинвэ отрицательно покачал головой.
— Под аванирэ не заметят, оно для них так же непроницаемо, как для эльдар. Сам Манвэ сказал это.
Феанаро тоже покачал головой, но с сомнением.
Нолофинвэ не обратил на это внимания.
— Придется в конце концов признаться самим, — сказал он.
Яростных возражений, которых Нолофинвэ наполовину ожидал, не последовало.
— Я думаю, после праздника, — продолжал Нолофинвэ.
Феанаро пожал плечами.
— Мне все равно, — произнес он как-то совсем уже бесцветно.
Так что Нолофинвэ вдруг почувствовал желание хоть немного его подбодрить.
— Может, еще не придется.
Феанаро снова пожал плечами.
Нолофинвэ решил пока выбросить все это из головы и попытаться просто получить удовольствие от дороги, он любил бродить по Валинору. Феанаро тоже любил, но большое скопление эльфов вокруг явно меняло дело, так что брата в сложившейся ситуации не могло порадовать совсем ничего, и Нолофинвэ старался лишний раз на него даже не смотреть, чтобы не возвращаться мыслями к неразрешимым проблемам.
Но в целом второй переход был все-таки значительно приятнее первого, Нолофинвэ расстроился немного, когда отец объявил, что пора останавливаться на ночлег. На этот раз усталости он не чувствовал и с удовольствием еще бы шел и шел. Но эльдар вокруг с энтузиазмом принялись разводить костры и собираться вокруг этих костров.
Вокруг костра короля Финвэ, самого большого на всей стоянке, народу собралось много. Несколько музыкантов играли вместе. Нолофинвэ расслабился, слушая музыку... и вдруг один из музыкантов, его знакомый, крикнул:
— Нолофинвэ, а ты почему не с нами?
Нолофинвэ чуть было ему не ответил, что сейчас присоединится, но вовремя спохватился. Сейчас этот вопрос вообще был не к нему, а Феанаро предупреждал, что играть вместо него точно не станет.
Феанаро вскочил на ноги.
— Я пойду поставлю наши шатры, — сказал он.
И заслужил удивленные взгляды разом от всех.
— Брат просто решил не играть до праздника, — пришла ему на помощь Финдис.
— А, тогда понятно, — ответили несколько голосов.
Настаивать никто не собирался. Решил так решил, мало ли какая причина.
Но Феанаро все еще продолжал стоять.
— Садись, — позвала его Финдис и даже потянула за рукав.
Он заупрямился, на него опять посмотрели удивленно.
— Давайте, я сыграю, — предложила Индис, явно стараясь всех отвлечь.
И это было хорошо, потому что все действительно отвлеклись, но и плохо, потому что теперь настоящему Нолофинвэ нужно было уходить. Феанаро не любил слушать, как играет Индис, и, как только мог, избегал этого. Так что сейчас все удивились бы еще больше, если бы этого вдруг не случилось. К тому же, мамина музыка всегда вызывала у Нолофинвэ сильную реакцию, и он мог этим выдать себя.
А Феанаро и сейчас собрался опять бежать, Финдис качала головой, уже с силой удерживая его.
Нолофинвэ подошел к ним, зашептал Феанаро:
— Шатры пойду ставить я, а ты сядь уже наконец.
Его злило, что приходится уходить. А Феанаро, наверняка, не радовало, что нужно оставаться. Нолофинвэ, понимая это, ушел, прежде чем брат мог что-то ответить.
Оба шатра Нолофинвэ поставил довольно быстро и устроился в том из них, что побольше. Здесь должны были спать он, отец и Феанаро. На прошлом празднике, по словам Финдис, шатер у них был всего один, и они помещались в нем вчетвером, но с Нолофинвэ было бы слишком тесно, так что пришлось разделиться.
Нолофинвэ лежал, глядя на шелковый потолок, через который пробивалось слабеющее золотое свечение. Смешение света еще не началось, большинство эльдар в лагере и не думали расходиться спать. Нолофинвэ тоже на Дорогу Грез не хотелось. Но не хотелось и обратно к эльдар.
Настроение совсем испортилось.
Почему-то было ужасно обидно, что мама ни о чем не догадалась. Конечно, он сам старался, чтобы никто не догадался. Но все равно где-то в глубине души оставалась совсем детская вера, что маму не проведешь, что она-то точно все поймет, несмотря ни на какие трюки и даже на аванирэ. А она... не понимает.
Наедине с этими и другими мрачными мыслями Нолофинвэ провел остаток вечера. Потом в шатре появился Феанаро, тоже мрачный.
— Почему ты не дал мне уйти? — спросил он.
— Это было бы странно, — ответил Нолофинвэ.
— Мне ведь полвечера пришлось слушать, как она играет, — с отвращением сообщил Феанаро.
В том, что он говорит об Индис, сомнений не возникало. Нолофинвэ трудно было ему посочувствовать.
— Есть вещи и пострашнее, — сказал он.
— Нет, ничего страшнее быть не может, — возразил Феанаро. — Вчера она меня поцеловала, а я ее не оттолкнул. Сегодня музыка эта, — с каждым словом он расходился все больше, но закончил резко, будто оборвав сам себя: — Она не моя мать.
И голос, и вид у него были такие, что Нолофинвэ не напомнил ему, что такие слова, если их кто-то услышит, всем покажутся очень-очень странными. Нолофинвэ вообще ничего не стал говорить.
Феанаро тоже больше ни слова не добавил, повозился немного, устраиваясь на выбранном месте, и совсем затих.
Нолофинвэ все думал, что надо бы все-таки сказать ему что-то. Разумное и правильное, отчего обоим станет легче. Но так и не сумел придумать чего-нибудь подходящего.
— Мальчики, вы спите? — негромко окликнул их Финвэ, пролезая в шатер.
Никто ему не ответил.
Продолжение в комментариях
@темы: Феанор, Индис, Финголфин, Финвэ, мои фанфики, ваниар, новые персонажи, Сильмариллион, нолдор
А римляне потом развили тенденцию. Но при этом маленькие корабли никуда не делись, они продолжали существовать и у этих и у других народов, и считались немалой военной силой.
:
