11 историй о Нолофинвэ, цикл фанфиков, часть вторая (продолжение), джен, гет

[vinyawende]

Обзорам

vinyawende <a href="http://http://vinyawende.diary.ru/p197980539.htm" target=_blank>выкладывает</a> пятый фик из цикла "11 историй о Нолофинвэ" (окончание второй части цикла), PG-13 (12+) джен, немного гета

Второй фик второй части получился небольшим, но таким он и задумывался.

Часть вторая 1267-1368 годы Предначальной Эпохи

Название: Мальчишки
Автор: vinyawende
Категория: джен, немного гета
Персонажи: Нолофинвэ, Финвэ, Индис, Анайрэ, Финдекано, Турукано, Аракано, Арэльдэ, Тьелькормо, Куруфинвэ, Карнистир, другие внуки Финвэ, упоминается пейринг Финвэ/Индис, Нолофинвэ/Анайрэ
Рейтинг: PG-13 (12+)
Жанр: общий, драма
Размер: мини, 1854 слова
Дисклеймер: Все права на персонажей и сюжет принадлежат Дж.Р. Р. Толкину и всем тем, кому они по закону должны принадлежать. Автор фика материальной прибыли не извлекает.
Размещение: только авторское. То есть автор сам разместит текст везде, где посчитает нужным.
Саммари: Валинор, 1368 год Предначальной Эпохи. По традиции и общему желанию, все внуки Финвэ время от времени собираются вместе в его дворце, и за годы этих "сборищ" не только родство, но и крепкая дружба связала многих из них. Финвэ счастлив, а его сыновья стараются лишний раз не вмешиваться, чтобы не испортить что-нибудь. Однако Нолофинвэ, случайно зашедшему в дом отца по делам, выпадает возможность понаблюдать за детьми и племянниками. Хотя, быть может, ему было бы спокойнее без этого.

Все требующие внимания вопросы были уже обсуждены, и Нолофинвэ отошел от отцовского стола к окну, чтобы полной грудью вдохнуть воздух, напоенный ароматом цветов, высаженных под окнами. Сразу же он увидел, как у входа во дворец собирается, словно ожидая чего-то, небольшая толпа. Узнать этих эльдар ему не составило труда: пять золотистых голов – дети Арафинвэ, три рыжих – сыновья Феанаро, и четыре темных, в которых Нолофинвэ мигом определил всех троих своих сыновей и Макалаурэ. Ах да, сегодня день их обычного схода в доме деда. Нолофинвэ умудрился почти забыть об этом. Интересно, чего ради они все высыпали наружу? И где Арэльдэ? И...
Не успел Нолофинвэ додумать свою мысль, как в его поле зрения появились четыре всадника, одетые для охоты, и еще одна лошадь, нагруженная, по-видимому, свежей добычей. Крупный взрослый кабан, клыкастый и, должно быть, при жизни свирепый. Хороший трофей. Но опасный. Сердце Нолофинвэ пропустило удар, когда среди охотников он разглядел деву. Арэльдэ.
– О! Мальчики вернулись с охоты, – заметил Финвэ, который теперь тоже смотрел в окно.
– По-моему, я вижу среди них мою дочь, – мрачновато ответил Нолофинвэ.
– Да, конечно, – улыбнулся Финвэ. – Но после стольких мальчишек мне все еще трудно привыкнуть к тому, что у меня есть внучки. Да и они дают мне хороший повод запутаться.
Нолофинвэ рассеянно кивнул. Арэльдэ и Артанис действительно с самого детства чаще вели себя как сорванцы-мальчишки. Да и теперь это не прошло. Артанис любила состязания в силе и ловкости больше, чем многие мужчины, и часто побеждала в них. Арэльдэ... Нолофинвэ вздохнул. Он не знал, откуда в его дочери такая страсть к охоте. Сам Нолофинвэ охотиться умел, но не слишком любил, Анайрэ, кажется, вообще никогда этим не интересовалась. У Арэльдэ же при одной мысли об охоте загорались глаза.
С тех пор как она научилась сидеть на лошади, лучшим и любимым приключением для нее было поехать в лес, став чуть постарше, она принялась упрашивать братьев брать ее с собой на ловлю, но в последнее время разлюбила ездить с ними, ей казалось, что они слишком ее опекают. И вот. Арэльдэ нашла себе товарищей по нраву. А они не придумали ничего лучше, чем взять ее охотиться на кабана.
– Мальчики не допустят, чтобы с ней случилось что-то действительно плохое, – угадав его мысли, сказал Финвэ.
Нолофинвэ захотелось сказать в ответ что-нибудь резкое, но он сдержал себя. Разумеется, отец прав. Как бы безрассудны ни были средние сыновья Феанаро, они все же могут защитить Арэльдэ от настоящей опасности. И лучше, если она будет с ними, чем с кем-то, кто никогда и слова ей поперек сказать не посмеет, или, тем более, совсем одна. Ей ведь и такое может прийти в голову.
– Она даже не предупредила меня, – расстроенно сказал он.
– Ты стал бы запрещать? – спросил Финвэ.
– Нет, конечно, – вздохнул Нолофинвэ. – Но я бы знал и, – он замолчал.
– И? – поторопил Финвэ.
– Волновался бы, – признал Нолофинвэ.
– Ну, вот, – сказал Финвэ. – Может, поэтому она не стала ничего говорить.
– А ты разве не волновался за своих детей? – спросил Нолофинвэ.
– Волновался и до сих пор волнуюсь по тысяче причин, – ответил Финвэ. – За дочерей всегда немного больше, чем за сыновей. Тебе я могу это сказать, ты меня поймешь, – Финвэ чуть усмехнулся. – И если жизнь научила меня чему-нибудь, так это тому, что сыновьям, даже взрослым, еще можно иногда показывать свое беспокойство, но взрослым дочерям никогда. Они тотчас почувствуют себя уязвленными или виноватыми, а вернее всего, то и другое сразу. И дела пойдут только хуже. Такие они – женщины нашей семьи.
– Почему же они такие? – спросил Нолофинвэ.
– А это, сынок, великая тайна нашего рода, – сказал Финвэ загадочным шепотом, а затем продолжал обычным тоном: – Тайна, которой я пока что не разгадал.
Нолофинвэ улыбнулся отцу, потом шагнул к выходу из кабинета.
– Ты ведь не собираешься сейчас портить ей удовольствие, правда? – спросил Финвэ голосом, в котором явно слышалось "Дело твое, но...".
– Нет, – успокоил его Нолофинвэ. – Пойду, прогуляюсь по саду.
Он, в самом деле, вышел в сад и отправился в ту часть, куда редко наведывались домочадцы, гости и садовники. Даже Финдис, которая неустанно меняла и дополняла что-то в дворцовом саду, там ничего не переделывала, зная, что отец с матерью любят это место таким, как есть.
Здесь не было строгой гармонии и порядка, присущих садовому искусству нолдор, все росло почти на воле, и могучие кроны высоких старых деревьев давали густую тень, а зеленые стены прихотливо высаженной живой изгороди – единственное заметное свидетельство работы эльдар – делили этот укромный уголок на несколько уголков, еще более укромных.
Садовые скамьи и небольшая беседка, казалось, играли в прятки среди окружающей растительности, их трудно было увидеть, если не обращать внимания специально. Впрочем, Нолофинвэ не нуждался в них. Он с удовольствием растянулся прямо на траве, так что в головах у него высились заросли колючего боярышника, а над ним шатром раскинулись ветви большого каштана, за листьями которого синева неба была едва видна.
Перед мысленным взором Нолофинвэ снова и снова в подробностях проходила сцена, которую он только что наблюдал из окна кабинета. По сияющей улице подъехали ко дворцу гордые собой охотники, лицо Арэльдэ сияло особенным торжеством, Тьелькормо, улыбаясь, сказал что-то и кивнул на нее, все замерли в явном изумлении. Первым ожил Аракано, широко улыбнулся, подошел к сестре, и она, не сходя с лошади, наклонилась, чтобы он мог обнять ее и похлопать по плечу. Аракано шепнул что-то ей на ухо, она рассмеялась. Финдекано, глядя на них, тоже улыбнулся, как обычно ярко и ясно, нужно было знать его так, как знал Нолофинвэ, чтобы заметить легкую, почти неуловимую тень тревоги на лице. Другое дело – Турукано, чье напряжение видно сразу: в осанке, во взгляде, в том, как сжаты губы. Если бы Финдекано не держал его крепко за локоть он, быть может, подошел бы к Арэльдэ и потряс ее за плечи или развернулся и ушел бы.
Странная шутка судьбы: Турукано, который, чуть не с тех пор как научился говорить, превыше всего дорожил своей независимостью и не признавал никакого авторитета, кроме родителей, сам стал невероятно заботливым и беспокойным старшим братом. А ведь в свое время он и мягкую, ненавязчивую заботу Финдекано, случалось, воспринимал как посягательство на свою свободу. Потому-то чуткий старший всегда старался вести себя с ним как с равным, а когда Турукано окончательно повзрослел, равенство в их отношениях, в самом деле, стало полным.
Ту же манеру отношений Финдекано потом с успехом перенес на других младших. А вот у Турукано так не получалось. И если Аракано, несмотря на горячий нрав, по сей день довольно добродушно сносил попытки Турукано опекать его, то Арэльдэ, у которой характер был во многом такой же, как у Турукано, частенько теряла терпение, и окна в доме Нолофинвэ много раз за последнюю пару лет Древ дрожали от ее возмущенного:
– Турьо! Я твоя сестра, а не дочь! С какой стати мне тебя слушаться? Займись своими делами!!!
После таких вспышек Турукано честно держался, сколько мог, но рано или поздно все повторялось опять. Удивительно, что в промежутках между этими досадными случаями Арэльдэ часто – и всегда ни с того, ни с сего – говорила ему:
– Турьо, ты мой любимый старший брат!
Если Финдекано слышал это, он обыкновенно принимал преувеличенно скорбный вид и заявлял:
– А вот я возьму и обижусь!
– Не надо! Ты зато мой любимый старший брат! – утешал его Турукано.
– Да, и главное, единственный, – усмехался Финдекано.
У Аракано была своя особенная позиция:
– А я никогда не хотел быть старшим братом, так что, Арэльдэ, я твой нестарший брат.
Как-то он признался Нолофинвэ:
– Знаешь, пап, быть таким старшим братом, как Финьо, я бы, наверное, не смог, а два Турьо было бы слишком много для одной Арэльдэ.
Нолофинвэ тогда только понимающе улыбнулся сыну, в ту пору ему иногда казалось, что и один Турукано это многовато для Арэльдэ.
– Младшая сестра всегда сумеет справиться со старшими братьями, – сказала мужу Анайрэ. – Я знаю, о чем говорю, в конце концов, у меня их четверо.
– А у меня две младшие сестры, – ответил Нолофинвэ. – Но я ничего такого не замечал.
– Ты и не должен замечать, – рассмеялась Анайрэ. – Не волнуйся. У нашей девочки сильный характер.
Сильный характер, который требует охоты на кабанов, что уж тут поделаешь. Нолофинвэ вздохнул, отвлекаясь от воспоминаний. За стеной боярышника слышались шаги. Очень знакомые шаги. И голоса.
– Я честно поделился с ним единственным ответом, который у меня есть: "не знаю". Я не знаю, почему в нашей семье у женщин такой нрав, – сказал Финвэ.
– Если ты о наших дочерях, то открою тебе секрет: они все похожи на тебя не меньше сыновей, просто в них тебе труднее это заметить, – ответила Индис. – А вот наши внучки, диковинным образом миновав своих родителей, оказались похожи прямо на меня. Обе. Хотя, на первый взгляд, у них не так много общего, я смотрю на них и вижу себя в юности, после пробуждения у вод Куинен.
Шаги остановились, зашуршала ткань, должно быть, одна из скамеек притаилась как раз по ту сторону живой изгороди, рядом с которой лежал Нолофинвэ.
– Илуватар одарил меня быстротой, – продолжала Индис. – Но не только. Я была ловкой и сильной как телом, так и духом. И мне часто приходилось использовать эти качества. Многие трудные и опасные дела не обходились без меня. Правда, я получала от этого мало радости. Может быть, потому, что и выбора у меня было мало. А когда выбор появился, здесь, в Валиноре, я стала избегать и охот, и состязаний. Полюбила музыку и простор царства Йаванны. Теперь мне самой почти странно вспоминать о прошлом. А Нольо, если даже он слышал, что мне приходилось когда-то выходить против кабана с рогатиной, едва ли много раздумывал над тем, что это значит. Ты так на меня смотришь, неужели я поразила и тебя, супруг мой?
– Нет, – мягко ответил Финвэ. – Я могу это представить. Но странно думать, что в то время мы совсем не знали друг друга.
Воцарилось молчание. Тишина будто набирала вес с каждым уходящим мгновением, Нолофинвэ явно чувствовал это. И знал причину. "Странно думать, что в то время мы совсем не знали друг друга", после этого так естественно было бы сказать: "Жаль, что я не встретился с тобой раньше". Нолофинвэ и Анайрэ тоже иногда вели такие разговоры и говорили друг другу именно это. Хотя, когда они познакомились, она была совсем юной девушкой, и если бы это случилось скорее, то, вполне возможно, лучшее, что он мог бы сделать в знак глубокой любви к ней – изобразить лошадку. Да и то, едва ли это оказалось бы так уж необходимо, ведь у нее были для этого отец и четверо братьев, не говоря о целом табуне настоящих лошадей. И все-таки они оба говорили искренне, потому что для любящих каждое мгновение, когда они не знали друг друга – потерянное сокровище. Так что слова сами просятся быть произнесенными, и нет ничего проще.
Для кого угодно. Но не для отца Нолофинвэ. Ведь если бы Финвэ сказал это, то пожалел бы не просто о времени, но и о том, что случилось в его жизни до Индис. О Мириэль, своей первой жене, и о Феанаро, сыне, которого они вместе привели в этот мир. Никогда Финвэ не мог бы пожалеть об этом. Никогда Индис не ждала такого. Но невысказанные, невозможные слова тяжестью повисли в воздухе.
А потом вдруг стало легко, словно прошла гроза и очистила все вокруг. Нолофинвэ скорее догадался, чем услышал, что происходит там, за стеной зелени, и почувствовал, как краснеет. Невероятно, насколько смущенным может сделать взрослого эльда, отца четверых детей, знание, что в паре шагов от него его родители целуют друг друга.
Нолофинвэ осторожно поднялся и так же осторожно, совсем не слышно, пошел ко дворцу. Пожалуй, раз уж он здесь, стоит поздравить дочь и племянников с удачной охотой и удостовериться, что все его сыновья благополучно пережили сегодняшнее приключение своей дорогой младшей сестренки.

Продолжение следует...

Дальше уже Непокой Нолдор...

Часть первая здесь, Часть вторая (начало) здесь