О Пробуждении Эльфов (из сказаний Детей Ингвэ), фанфик, джен, гет, приключения

[vinyawende]

Я так давно собиралась начать писать что-то вроде эпоса ваниар, что уже сама не верила, что соберусь. И вот внезапно написалась первая легенда. Когда вторая, понятия не имею. Возможно, никогда. Но я, если честно, рада, что хоть одна получилась.

Название: О Пробуждении Эльфов (из сказаний Детей Ингвэ)
Автор: vinyawende
Категория: джен, гет
Персонажи: Ингвэ, Индис, Элеммирэ, НЖП и НМП в больших количествах миньяр, татьяр, нельяр
Рейтинг: PG-13 (12+)
Жанр: общий, приключения
Размер: мини, 1284 слова
Дисклеймер: Все права на персонажей и сюжет принадлежат Дж.Р. Р. Толкину и всем тем, кому они по закону должны принадлежать. Автор фика материальной прибыли не извлекает.
Размещение: только авторское. То есть автор сам разместит текст везде, где посчитает нужным.
Саммари: Дети Ингвэ - одно из имен народа, по "Сильмариллиону" известного как ваниар. Их сказания дают возможность по-новому взглянуть на многие события в истории Арды. Первое из сказаний повествует о Пробуждении Эльфов.
Примечание автора: el (кв.) - звезда; а кроме того, повелительное восклицание, которое служит для привлечения внимания к чему-нибудь, примерно "Смотри!"


Свет звезд был не резок, но ярок. Он скользил по лицам эльфов, спавших на берегу озера и, словно чей-то негромкий, однако настойчивый оклик, тревожил их сон. Звал отринуть знакомую безмятежность покоя и распахнуть глаза навстречу миру, невиданному прежде, но прекрасному.
Эльфы слышали этот призыв и радовались ему, но не спешили откликаться. Они спали, то приближаясь к бодрствованию, то снова погружаясь в грезы под шепот деревьев на ветру и плеск воды, которые теперь были им слышны, хотя еще неведомы.
И вот один эльф, движимый любопытством, поборол сладкую дрему и первым открыл глаза, ибо такова была его судьба: быть первым в стремлении к новому знанию и к чистому свету, а так же и в стремлении заступить дорогу любой опасности, грозящей его народу.
Но в то мгновение никто, даже он сам, еще не знал этого. Как не знал он и того, что очень скоро изберет себе имя — Имин, и само это имя обретет значение "первый", а его народ — те, кто станут его неизменными спутниками и верными друзьями, его семьей — дадут ему имя Ингвэ, и оно станет означать "предводитель", и под этим именем он навеки войдет в историю Арды как благороднейший и самый почитаемый из эльфийских королей.
Пока все это еще было сокрыто в бесконечной дали будущего, а Ингвэ открыл глаза и увидел над собой высокое темное небо, полное дивно сияющих звезд, и обрадовался он, что пробудился и смог узреть такую красоту, и любопытство его от этого возросло, и захотелось ему узнать, что еще доступно его взору.
Он сел и быстро огляделся. Увидел свое тело и мягкую траву, на которой оно покоилось, а вокруг увидел других эльфов, подобных ему, но отличающихся. Они тоже просыпались: одни только открывали глаза, другие любовались звездами, третьи осматривались.
Наблюдая за ними, Ингвэ погладил траву сбоку от себя и вдруг почувствовал под своими пальцами что-то изумительно мягкое и теплое. Он повернулся и взглянул, и увидел, что рука его соприкоснулась с чьей-то рукой. Он улыбнулся и в ответ получил улыбку. И было в этой улыбке обещание чего-то еще непонятного, но неизмеримо ценного и важного.
Так повстречались Ингвэ и Акларэ, его жена. Повстречались, чтобы полюбить друг друга и провести вместе всю вечность мира. А в тот миг Ингвэ на время забыл о мире, окунувшись в блестящие отраженным светом звезд синие глаза Акларэ.
Но вдруг услышал с другой стороны от себя какой-то новый звук, не слышанный раньше, но очень мелодичный. Он оглянулся и увидел, что высокая статная дева поднялась на ноги — первой из всех пробудившихся эльфов — и попыталась дотянуться рукой до звезд. А когда у нее не получилось этого сделать, вовсе не расстроилась, а засмеялась.
Глядя на нее и слыша ее смех, Ингвэ засмеялся тоже и взглянул ей в глаза, и ему открылось знание, что с этой женщиной его соединяет некая связь, не такая, как с Акларэ, но тоже очень прочная.
В последующие времена эту связь назовут родством. А эльфов, чьи феар будут близки друг другу, подобно Ингвэ и Индис, станут называть братьями и сестрами.
Но тогда, в самом начале, не было никаких слов и никаких понятий, только ощущения, и знание, ниспосланное, казалось, сияющими звездами, и открывавшееся постепенно, если эльфы встречались взглядами или соприкасались телами.
И так, один за другим, эльфы, которым еще предстояло стать народом миньяр — или ингвар, или Детьми Ингвэ, или ваниар, на языках иных народов, — узнавали друг друга. А зная друг друга, они уже могли обмениваться мыслями, чувствами и ощущениями, соприкасаясь умами.
Позже, когда появилась звучащая речь и эльфы стали сами себя называть квэнди — "говорящими", общаться мысленно сделалось много труднее, но в первые часы, дни и даже годы жизни после Пробуждения это было столь же просто и естественно, как дышать, и выходило без малейших усилий.
Поэтому то, что видел один минья, мог увидеть любой. Каждый мог понять чувства каждого, узнать, о чем думает другой, и ответить собственной мыслью. И когда Ингвэ первым решился подойти к озеру, которое после носило имя Воды Пробуждения, и осторожно, почти благоговейно, прикоснулся к блику звездного света на водной глади, все затаили дыхание. А потом почувствовали прохладную чистую жидкость на коже, как будто это их руки касались воды.
Тогда другие миньяр тоже стали подходить к озеру. Первой рука об руку с Инвэ встала Акларэ. Она зачерпнула воду в горсть, поднесла к губам и выпила.
На вкус вода была такой же, как на ощупь: чистой, прохладной и бодрящей. Эльфам, впервые испытавшим вкус на своих языках, она показалась сладкой, и они долго пили ее.
А напившись, собрались и пошли вдоль берега озера, потому что Ингвэ, а вслед за ним и остальные, все еще желали узнать, какие невиданные чудеса таятся вокруг.
Эльфы шли и любовались миром, который открывался им тысячей новых граней на каждом шагу, и радовались, и удивлялись всему.
А потом на укромной полянке, похожей на ту, где пробудились они сами, но просторней, миньяр увидели иных эльфов, заметно отличающихся от миньяр с виду: у всех миньяр волосы цветом походили на золото разных оттенков, хотя тогда никто еще не знал, что такое золото, и потому волосы миньяр невозможно было сравнить ни с чем, а почти у всех новых эльфов волосы оказались темны, как стало бы темно небо, если бы в нем не было звезд.
Но глаза их светились тем же отраженным звездным светом, что у миньяр, поэтому миньяр обрадовались им как обретенным родичам, и татьяр — а это были именно они — тоже обрадовались, увидев миньяр.
Татьяр пробудились лишь незадолго до прихода миньяр и еще не подходили к воде. Но у них, с первого мгновения стремившихся познать этот мир в самой его сути и всему дать названия, уже появилось первое слово.
Это было слово "эль", и они то и дело повторяли его на разные лады, указывая на все подряд, но чаще всего на звезды.
При виде миньяр, многие из татьяр воздели руки к небу, восклицая:
— Эль!
И было понятно, что они хотят поделиться со своими новыми родичами и друзьями красотой звезд. Их восхищение и радость нашли горячий отклик в сердцах миньяр, а голоса были приятны для слуха, и миньяр тоже попробовали говорить:
— Эль! Эль! Эль!
Миньяр указывали на звезды, друг на друга, на татьяр, снова на звезды и смеялись. Татьяр, глядя на них, тоже попробовали смеяться, ибо не делали этого прежде, но звук пришелся им по нраву, и скоро все эльфы, собравшиеся на поляне, заливисто хохотали от чистой и беспредельной радости бытия.
Миньяр рассказали татьяр, что воды в озере не опасны и сладки. Татьяр быстро решились сами испить из озера и тоже нашли воды сладкими.
Вместе миньяр и татьяр двинулись дальше по берегу. Так они замечали еще больше всего интересного и неожиданного и часто останавливались, что рассмотреть что-нибудь новое. Но все же шли вперед. Шли и шли. И вышли на поляну намного обширнее той, где пробудились татьяр. Там нашлись еще новые эльфы, частью они походили на татьяр, такие же темноволосые, а частью казались ожившими звездными бликами, потому что волосы их были как свет звезд.
Эти эльфы только-только успели проснуться и с изумлением глядели на мир и друг на друга. Некоторые и вовсе еще лежали с закрытыми глазами, чутко прислушиваясь к происходящему вокруг. Но все они, даже самые сонные, тихонько напевали без слов, подражая плеску озерных вод. То были нельяр. Эльфы воды. Те, что поют на берегах.
Миньяр и татьяр счастливо приветствовали их как своих родичей, и нельяр ответили им тем же. А потом миньяр, чьи сердца тронул мелодичный напев нельяр, присоединили к этой песне свои голоса.
Первым запел Ингвэ, за ним — Индис, потом Акларэ, а за ней тот, кто многие годы спустя прославится как великий поэт и музыкант, Элеммирэ. Еще несколько мгновений — и запели все миньяр. К ним стали присоединяться татьяр, потом и нельяр. И вот уже пели все эльфы, которых в более поздние времена назвали Пробужденными!
Пели, повторяя множество раз одно слово:
— Эль!
Потому что не было еще иных слов. Но и этого одного было довольно, чтобы спеть первый гимн звездам, красоте и самой жизни.
Так в единении и радости началась история эльфов в Арде.