ОбзорамЕще один текст с БПВ.
Третий и последний текст, который точно нельзя было не написать в команде женщин.
Правда, сюжет этого фика, в отличие от предыдущих, появился раньше, чем команда женщин. А идея этого фика намного старше сюжета и вообще практически не имеет отношения к фандому, хоть толкиновскому, хоть любому другому.
На самом деле это, в некотором роде, мой личный феминистический манифест.
Так что, конечно, правы были те читатели, которые говорили, что мужским персонажам в этой истории отведена пассивная роль. Да, что есть, то есть. Дело женщин, право женщин, сила женщин. Но и риск тоже женщин, конечно, иногда смертельный риск.
При этом первым комментарием к фику было: "Феминистки вас растерзают". Никто меня, конечно, не растерзал. Но я в общем и сама в курсе, что, с точки зрения радикальных феминисток в наше время, роды и материнство - часть гнета, который навязывают женщинам мужчины, а от гнета надо избавиться.
Я даже понимаю, почему сформировалось это мнение. Действительно много лет, даже столетий, общество было построено так, что женщина должна была рожать детей для мужа, получая только обязанности и никаких прав, а родить ребенка без мужа считалось вообще практически преступлением. Это, разумеется, кошмар. Но в то же время это шелуха, отношения к сути дела, по правде говоря, не имеющая. И, мне кажется, довольно странно, избавляясь от шелухи, избавиться заодно и от сути.
Как-то так.
Конечно, толкиновские эльфы со всем этим рядом не стояли. У них совершенно другие проблемы. Но это тот самый, редкий для меня, случай, когда идея намного важнее сюжета, поэтому я и говорю именно о ней.
По ходу дискуссии выяснилось, что я переборщила с утверждением, что идея однозначно важнее сюжета, из-за этого у читателей сложилось впечатление, что сюжет вообще не важен.
Узнать, почему сюжет тоже имеет ценность, чисто как сюжет фанфика
Довольно часто (особенно в англофандоме, где вообще доисходный Аман пишут больше и обстоятельнее, но и у нас бывает, хотя чаще в дискуссиях) мне попадались довольно своеобразные идеи как о Финвэ и обоих его браках (но больше, конечно, о втором), так и о Феанаро и Нерданель.
Самая распространенная: Нерданель с каждыми родами ощутимо слабела физически и духом, это было заметно, но Феанаро хотел много детей, поэтому они продолжали в том же духе довольно долго.
Эта идея меня всегда сквикала, потому что, на мой взгляд, не как не укладывается в характер Феанаро, имхо. Я, представляя себе такую ситуацию, обычно думаю, что, если бы он уловил хоть малейшие признаки истощения, всю оставшуюся жизнь смотрел бы на нее с пионерского расстояния исключительно, ну, просто на всякий случай... Или во всяком случае попытался бы провернуть этот номер, и ей пришлось бы вправлять ему мозги. Но вряд ли даже она смогла бы вправить ему мозги достаточно, чтобы он согласился рискнуть завести еще хоть одного ребенка.
Идея вторая, снова про Нерданель и истощение, но только что проявилось оно уже после близнецов. И после этого Феанаро принял волевое решение с потомством завязать.
Эта, скорее, укладывается в мое представление, хотя я все-таки думаю, что в каноне истощения у Нерданель не было никакого, и завязать с потомством они решили просто потому, что поняли: столько нам хватит. Но это не мешает героям в глубине души опасаться, что что-то могло бы пойти не так. Особенно, имхо, это не мешает Феанаро.
Еще есть более мелкие идея на ту же тему, но основные вот эти две.
С Финвэ тоже основных идей две.
Первая - после того, что случилось с его первой женой, за вторую он очень боялся. И тут я согласна. Думаю, это и в канонной реальности вполне могло иметь место.
Есть и другая, противоположная: Индис его вообще не волновала, он хотел много детей. Эта идея меня, конечно, очень сквикает. И тут я всегда думала, что так быть не могло.
И опять же, я думаю, что в каноне проблем на этом поприще у Индис вообще не было. Но если бы они были, скорее она хотела бы все равно рожать детей, чем Финвэ.
Вот из размышлений обо всем этом и появился сюжет.
Плюс в него хорошо (так мне показалось) легла идея, и, как говорится, все завертелось.
Плюс еще, конечно, идея дружбы Индис и Нерданель, о которой в каноне упоминается, а в фандоме почти нет, если не считать фемслэш, но там свои погремушки.
Название: Мое сражение
Автор: vinyawende
Категория: джен
Персонажи: Индис, Нерданель, упоминаются дети Индис, дети Нерданель, Финвэ, Феанаро, Мириэль, НП-нолдор.
Рейтинг: PG-13 (12+)
Жанр: драма; возможно, АУ
Размер: мини, 1608 слов
Дисклеймер: Все права на персонажей и сюжет принадлежат Дж.Р. Р. Толкину и всем тем, кому они по закону должны принадлежать. Автор фика материальной прибыли не извлекает.
Размещение: только авторское. То есть автор сам разместит текст везде, где посчитает нужным.
Саммари: Две женщины. Две подруги. Две матери. Один разговор об очень важном.
Предупреждение: неграфическое описание беременности и родов. Многократно.
Примечание автора: Под понятием год/годы в тексте подразумевается год/годы Древ. 1 год Древ - 9,8 обычных солнечных лет.
читать дальшеЧто-то случилось. Это Индис поняла сразу, и даже не потому, что Нерданель пришла без предупреждения и почти вбежала в музыкальную комнату, где Индис сидела за арфой, со словами:
— Мне очень нужно с тобой поговорить. Прямо сейчас, пожалуйста!
Дело в самом ее духе. Нерданель была, всегда была, огонь. Обычно сильный и спокойный огонь очага. Огонь, который согревает, питает, защищает. Огонь, который не стремится обжечь и редко вспыхивает сердито.
Но иногда, в моменты душевных потрясений, гнева или страха, в ней поднимался иной огонь. Очень похожий на пламя Феанаро, ее мужа. Большой костер на открытом ветру. Мощный, впечатляющий и даже опасный, но и уязвимый.
Теперь Нерданель выглядела именно так. Она явно была чем-то напугана.
Индис на мгновение прикрыла глаза, заставляя замолчать мелодию, слышную пока только ей, ту, которую она сегодня творила. Потом звуки вернутся. Или, может быть, нет. Но сейчас точно были вещи важнее.
— Конечно, дорогая, — ласково, успокоительно сказала Индис, поднимаясь навстречу своей подруге и невестке, которая, на самом деле, конечно, не приходилась ей невесткой. Но между ними это просто не было важно.
Индис плотно закрыла дверь, чтобы никто не мог случайно услышать их разговор, взяла руки Нерданель в свои, подвела ее к кушетке и усадила, сама села рядом.
Воцарилось молчание. Нерданель, так жаждавшая разговора, казалось, не знала с чего начать.
Наконец, она выговорила:
— Я боюсь, Индис, — и тут же заторопилась, словно боясь передумать и снова замолчать: — Пять раз я приводила в мир детей и никогда не боялась, да и бояться было нечего. А теперь что-то по-другому, не знаю что, но ощущения отличаются.
Индис могла бы сказать, что они всегда отличаются. Но Нерданель, не дожидаясь этого, возразила:
— Больше, чем всегда. И иначе. — Она расстроенно покачала головой. — Не могу толком объяснить.
Но Индис и так понимала. И почему трудноуловимые изменения напугали Нерданель, и почему она не пошла с этим к матери или к кому угодно из своих уже растивших детей подруг, а примчалась именно во дворец.
Этот страх был частью их семейной истории. Хотя Феанаро и был бы в ярости, доведись ему услышать такое.
Но правда в том, что у всех у них в памяти был пример, как событие, которое должно было принести величайшую радость, закончилось величайшим горем. И эти воспоминания несли в себе ужас и предупреждение, непонятные другим, кого это не касалось близко.
Индис обняла Нерданель и почувствовала, что та слегка дрожит, хотя в то же время от нее веяло жаром. Как хорошо было бы сейчас просто утешить ее, ласковыми словами развеять тревоги.
Но ей нужна правда, не меньше.
— Я рада была бы уверить, что беспокоиться не о чем, да не могу, — призналась Индис и тут же добавила: — Но твое дитя уже готовится войти в этот мир, и это стоит риска. Это всегда стоит риска.
Нерданель вздохнула:
— Да, я знаю. Я видела их всех, наших детей, в ночь нашей свадьбы. Потому-то я теперь так беспокоюсь.
Это многое объясняло. Нерданель была не из тех, кто легко поддается страху, но сейчас она боялась не за себя. А такой страх глубоко ранит любой, самый отважный дух. Самый отважный даже сильнее прочих.
— Я видела семерых сыновей, — сказала Нерданель.
Семерых! Поразительно, такого еще не бывало среди эльдар. Но Индис и тут промолчала. Она видела много поразительных вещей, которые потом стали считаться обыкновенными. Или не стали. Это со временем становится ясно. А сейчас Нерданель и без прерываний нелегко было говорить.
— Этот наш ребенок родится, родится обязательно, — продолжала Нарданель. — Но что будет дальше? Что если я, — она остановилась и начала фразу заново: — Если мы, — снова остановилась. — Если у нас больше никогда.
Снова покачала головой, не в силах выговорить это.
Индис в ответ только обняла ее крепче.
— Никому не дано знать судьбы наперед, — сказала она. — Но я расскажу тебе одну историю, свою историю.
Нерданель, как плохо ей ни было, все же глянула на Индис изумленно. Казалось бы, весь Аман и так уже в курсе истории Индис. А Нерданель и побольше многих.
Но Индис, не обращая на это внимания, стала рассказывать. Странно было облекать в слова то, что таила ото всех много лет. Но она чувствовала, что Нерданель от ее слов может стать лучше, а это стоило воскрешения даже самых ужасных воспоминаний.
— Когда я носила Финдис, Финвэ был сам не свой от страха. А я была беспечна, и если тревожилась о чем, то только о муже, — Индис грустно улыбнулась. — Все время моей беременности он ревностно меня оберегал, а в последние дни перед родами и вовсе не отходил от меня ни на шаг, не спал и даже, кажется, не ел. А роды вышли на удивление легкими. Вроде бы только начались, и вот я уже держала на руках Финдис, завернутую в рубашку Финвэ, — Индис снова улыбнулась, на этот раз с нежностью. — Он снял с себя рубашку и завернул в нее дочку, чтобы ей было тепло, хотя пеленки-то давно приготовили.
Индис покачала головой, возвращаясь от приятных воспоминаний к нужным.
— Целители, сами вне себя от облегчения, наперебой твердили, что таких легких родов никогда не видели. Я чувствовала себя прекрасно. Финвэ был счастлив. И когда через пять лет, как только Финдис вышла из поры детства, мы решили привести в мир еще дитя, Финвэ уже не боялся. Так что моя вторая беременность проходила куда спокойнее, чем первая, поскольку муж мой на этот раз не был близок к безумию, — Индис вздохнула. — Правда, сама я стала немного волноваться, когда из-за огромного живота не смогла больше сама надевать туфли. Но крупные дети не такая уж редкость, поэтому настоящего страха не было. А когда до родов оставалось чуть больше двух недель, Финвэ уехал. Мастера-каменотесы позвали его в горы, уже и не помню, по каким делам. Я с легкой душой его отпустила. А уже на третий день после отъезда Финвэ роды у меня начались. Это было страшнее, чем я когда-либо могла себе представить.
Индис невольно вздрогнула, и теперь Нерданель обняла ее, утешая, или, возможно, переживая этот старый страх вместе с ней.
— Может быть, даже страшнее, чем мог представить себе Финвэ. Все тянулось бесконечно. Золотой свет Лаурелин сменился смешанным, потом засияло серебро Тельпериона, и снова наступило смешение, и только тогда мой сын, наконец, появился на свет. У меня не было сил взять его на руки, я попросила положить его рядом со мной на подушку и смотрела на него, пока мне не стало слишком трудно держать глаза открытыми. Потом я почти уснула, но услышала, как целитель, наш Главный целитель, ты хорошо его знаешь, сказал что-то об опасности, и что надо сообщить королю.
Если Нерданель и удивилась, что Индис не называет Главного целителя Тириона, которого обе они хорошо знали, по имени, она не подала виду.
— От этого в моей голове словно зажглись тысячи звезд разом, — продолжала Индис. — И в их свете я увидела очень ясно, что, если Финвэ услышит о произошедшем, у нас больше не будет детей. Он хотел их, хотел большую семью, но теперь у него уже были два сына и дочь, и он не стал бы рисковать тем, что имеет, ради того, что мог бы иметь. Другие наши дочери и еще один сын для него пока не существовали, как не существовали и для всего остального мира, кроме меня. Я тоже видела их в ночь своей свадьбы. Это вообще не редкость, поверь мне. Для меня они были живы, и я не могла их потерять.
Нерданель ничего не ответила на это, напряженно слушая.
— Я села на постели, — продолжала Индис. — И сказала очень ясно, что отрежу язык всякому, кто хоть кому-нибудь, хоть полслова расскажет о случившемся. С тех пор господин Главный Целитель меня не любит, — Индис невесело усмехнулась. — Но роды принимал всегда исправно, и я благодарна ему за это. А Финвэ так ни о чем и не узнал. Я надеюсь, и не узнает никогда. Ни к чему смущать его покой. Впрочем, теперь это не так уже важно, потому что все наши дети с нами. Все, кого я предвидела. Хотя это потребовало много времени и сил, и все мужество, какое у меня было.
Индис ненадолго замолчала, собираясь с силами, чтобы рассказывать дальше.
— После Нолофинвэ, я стала осторожнее, конечно. Не решалась забеременеть снова, пока ему не исполнилось двадцать лет.
— Чтобы восстановить силы? — тихо спросила Нерданель.
— Чтобы, если со мной что-нибудь случится, двое моих детей были уже взрослыми, достаточно сильными, чтобы позаботиться о младенце и об отце. Я знала, что все это может стать ужасным ударом для Финвэ и для них тоже. Но надеялась, что, если придется, они выдержат.
Нерданель издала какой-то неопределенный звук, словно хотела запротестовать, но оборвала сама себя.
— Я знаю, это жестоко, — ответила на невысказанное Индис. — Но для них я и так уже делала все, что могла, и они были друг у друга, и у каждого была его собственная жизнь, со всеми ее возможностями. А у моих нерожденных еще детей была только я. Одна я могла бороться за то, чтобы они тоже жили. И я вела это сражение постоянно, год за годом, десятилетие за десятилетием.
— Но с Нолофинвэ было тяжелее всего? — спросила Нерданель, снова шепотом, словно боялась задавать вопросы в голос.
Индис покачала головой:
— Нет. Тяжелее всего было с Иримэ. И если бы она не была последней, я не знаю, как решилась бы пройти через это снова. Да и от Финвэ обстоятельства ее рождения совершенно скрыть не удалось. Так что он снова испугался напоследок. Бедный!
На этом Индис закончила свой рассказ. Нерданель молчала. Не задавала новых вопросов, но и не отстранялась.
— Только не думай, что я советую тебе обманывать мужа и непременно привести в мир всех ваших детей любой ценой, — сказала, наконец, Индис. — Но я поступила именно так, и никогда, ни одного мгновения не жалела. Да и закончилось все далеко не так страшно, как могло бы. Так что, может, тебе еще и не придется выбирать.
— Да, я поняла, — откликнулась Нерданель, наконец, выпрямляясь. — И спасибо тебе! Мне уже лучше.
Выглядела она действительно не в пример спокойнее, чем до этого разговора.
— Тогда тем более все не зря, — улыбнулась Индис. — Хочешь, сыграю тебе что-нибудь?
Нерданель мгновение как будто прислушивалась к себе, потом кивнула:
— Сыграй.
Индис вернулась к арфе.