На Драббл-Фесте в Арде закрылся Четырнадцатый Круг. Исполнений на этот раз получилось немного, но зато моих среди них два. И одно заняло первое место в читательском голосовании. Приятно
С него и начну. Тем более, что про Феанаро, Шибболет и альтернативную чисто лингвистическую точку зрения на проблему я давно хотела написать.
Название: И море станет красным
Автор: vinyawende
Категория: джен
Герои: Феанаро, НМП из ваниар
Рейтинг: PG (6+)
Жанр: общий
Размер: мини, 627 слов
Дисклеймер: Все права на персонажей и сюжет принадлежат Дж.Р. Р. Толкину и всем тем, кому они по закону должны принадлежать. Автор фика материальной прибыли не извлекает.
Размещение: только авторское. То есть автор сам разместит текст везде, где посчитает нужным.
Саммари: фик написан на Драббл-фест в Арде по заявке: "Т14-26. Феанор и языки. Спор с кем-то из Ваньяр о теории лингвистики". Ваниарский ученый, Феанаро и его шибболет, беседа о языке, изменениях в языке и вообще изменениях.
читать дальше Феанаро старался уверить себя, что ваниар вообще понимают в лингвистике очень немного и даже лучшие из их Мудрых никогда не сравнятся ни с одним из его учеников, а тем более, с ним самим, но все равно нежелание почтенного Сэндвэ признать его точку зрения верной задевало гордость принца нолдор.
Поэтому Феанаро просто не мог отказаться от очередной попытки переубедить ваниарского ученого. Впрочем, особого успеха он и на этот раз не достиг.
– Но ваш язык сохранил звук th, так почему же ты утверждаешь, что не должно пытаться вернуть его в язык нолдор? – спросил, наконец, Феанаро, уже чувствуя раздражение.
– Вот именно, – оживился Сэндвэ. – Язык сохранил, – он сделал явный акцент на слове "язык". – Не я или какой-то другой книжник, не Ингвэ своей королевской волей, а сам язык – живая система, которая развивается по собственным законам. И отменить эти законы или обратить их вспять не легче, чем сделать море красным.
– Звучит так, будто язык существует отдельно от тех, кто говорит на нем и они не могут на него повлиять, – усмехнулся Феанаро.
– Нет, – возразил Сэндвэ. – Язык живет, только пока кто-то говорит на нем, а без речи он умирает, и тогда уже его звуки, слова и весь его строй принадлежат памяти, но не жизни. Однако и в живых языках всегда что-то со временем становится достоянием прошлого, и незачем пытаться это прошлое притянуть в настоящее.
– То есть нужно позволить невеждам коверкать язык как им вздумается, – говоря это, Феанаро недоверчиво покачал головой. Раздражение его росло, хотя пока он еще мог поддерживать спокойный тон беседы.
– Нельзя исковеркать язык, – решительно ответил Сэндвэ. – Как бы он ни менялся, итогом изменений всегда будет обновление и красота. Таков естественный ход вещей, установленный самим Илуватаром еще до начала Мира. И в Арде Искаженной именно в языке – чудеснейшем из даров, который Эру дал нам, его Детям, – это проявляется и проще, и яснее всего. Да, бывает грустно, когда в прошлое уходит что-то особенно дорогое твоему сердцу, но нужно помнить, что на смену ему придет новое, и оно будет по-своему красиво и достойно любви не меньше, чем прежнее.
Феанаро слегка поморщился, разговор тяготил его все больше и больше, он уже жалел, что вообще завел его. Сэндвэ заметил реакцию своего молодого собеседника и почти потянулся, чтобы положить руку на плечо Феанаро – привычное движение, Сэндвэ обыкновенно делал так, когда его юные ученики принимали лингвистические проблемы слишком уж близко к сердцу – но Феанаро не был особенно юн и к тому же никогда не был учеником Сэндвэ, так что он едва ли оценил бы такой умиротворяющий жест. Поэтому Сэндвэ сдержал себя.
– Принять это бывает трудно, иногда даже больно, однако это всегда к лучшему. Я видел такое не раз. Со времен Пробуждения я пережил много звуков и слов. Поэтому сейчас я согласен с Румилом, а не с тобой, Феанаро. Румил тоже пережил многое, даже один собственноручно созданный алфавит, это, думаю, ты должен помнить, – тут Сэндвэ улыбнулся.
Но Феанаро не принял шутки, на его лице не появилось и тени улыбки.
– Я не верю, что можно перекроить язык по своему желанию, и, главное, я не верю, что нужно пытаться это делать, – продолжал Сэндвэ, возвращаясь к серьезному тону.
Раздражение Феанаро все продолжало расти, и теперь ему хотелось крикнуть: "Я все равно это сделаю! Я верну в наш язык межзубный звук, и море станет красным, если мне потребуется!". Все же это звучало слишком эмоционально даже для него, поэтому вслух он сказал:
– Я понял тебе, Сэндвэ, ты полагаешь начатое мной и невозможным, и ненужным. Я же уверен, что это необходимо и принесет только пользу языку нолдор, а невозможное перестанет быть невозможным, как только я сумею его достичь.
Мгновение Сэндвэ смотрел на Феанаро так, будто мог услышать не только его речь, но и то, что осталось невысказанным, хотя разум Феанаро был надежно закрыт.
– Не всякое невозможное стоит того, чтобы его совершать.
С этими словами Сэндвэ вежливо кивнул на прощание и отошел, оставляя Феанаро наедине с его мыслями.